Монах Иоакинф – в миру Илья Иванович Питателев – родился в 1882 г. в Усть-Актайском поселке № 77 Верхотурского уезда Пермской губерни, в семье крестьянина.
Питателевы – одно из уважаемых в Верхотурье семейств – появились на Урале в начале XVII века по “выклику” царских глашатаев-бирючей. В 1598 г. указом царя и великого князя Феодора Иоанновича началось строительство нового города в верховьях реки Туры – Верхотурья. Чтобы построить и заселить выбранное под город пространство, правительство делало “кличь” - оповещение жителям смежных с Сибирью областей: Вятской, Вологодской и Новгородской. Эти-то “выкликанцы” в количестве 550 человек и были строителями Верхотурья. Первыми откликнулись вятичи и вологжане как жившие ближе. Новгородцы, пришедшие позже, поселились на северо-западе от города и образовали пригородную деревеньку Ямскую. Построив город, строители, по большей части, остались на житье в нем. Среди этих новгородцев-переселенцев и был, по всей вероятности, крестьянин Питателев. “В нынешнем населении г. Верхотурья элемент потомков этих строителей преобладает, и все они принадлежат к вере православной”, - писал священник Петр Торопов – духовник семьи Питателевых – в своей книге, посвященной 300-летию Верхотурья. Среди “выкликанцев” был и “черный поп Иона”- основатель Верхотурского мужского монастыря.
Род Питателевых всегда отличался крепкой верой, благочестием, благотворительностью. Особенно увеличилась помощь Церкви, когда материальное благосостояние семьи возросло. Это могло быть связано с началом на Урале “золотой лихорадки”. В 1819 г. в крае были открыты золотоносные пески, благодаря которым к 1849 г. Россия стала добывать половину мирового золота.
После издания закона о разрешении частным лицам заниматься поисками и разработкой золота, в Верхотурский уезд приехало очень много любителей легкой наживы. Деревня Питателева, названная так, вероятно, по обычаю давать названия населенным пунктам по именам первых поселенцев, оказалась в центре возникших приисков. Она стала очень оживленным пунктом на некоторое время. Цены на продовольственные товары выросли в несколько раз, резко подорожали хлеб, мясо. В деревне Питателевой, состоящей из 20 дворов, цены даже за плохую комнату доходили до 20 рублей в месяц. Основные занятия сельчан – земледелие и охота – стали приносить стабильно высокие доходы. Питателевы за все благодарили Бога и неустанно помогали в строительстве храмов. Вскоре они переселились в Верхотурье, поселились в Ямской слободе, рядом со Знаменской церковью. Эта церковь была построена в 1640 г. верхотурскими ямщиками, выходцами из Новгородской земли. Храм посвящен Новгородскому Знамению Божией Матери. Настоятелем Знаменской церкви во 2 половине ХIХ века был священник Петр Матвеевич Торопов, которого назначили сюда сразу после окончания Пермской духовной семинарии. Он более сорока лет прослужил здесь. Кроме обязанностей священнослужителя отец Петр увлекался краеведением, занимался литературным трудом.
В Знаменской церкви Питателевы крестили своих детей, венчались, провожали в последний путь близких. Условия для религиозно-нравственного воспитания детей были исключительно благоприятны. У Ивана Питателева – отца будущего монаха – было четыре сына: Осип, Григорий, Максим, Илия. Благочестие отца, набожность матери, неуклонное следование всем обычаям Церкви Православной, посещение богослужений в храме, пост и молитва – все это оказывало сильное воздействие на души детей. Детские духовные впечатления повлияли на всю последующую жизнь младшего сына, Илии. “Благо тому дитяти, которое, вынеся из церкви возвышенные впечатления, встретит в кругу своей семьи горячее сочувствие и поддержку своим расспросам о виденном и слышанном в храме Божием”, - писал священномученик епископ Пимен (Белоликов).
Особенно сильное влияние на духовный настрой Илии оказало общение со старцем Илией (Чеботаревым). В собственности семьи была заимка по реке Каменке на Малом Актае, недалеко от монастырской пустыни. С этой пустыней оказались связаны важные моменты в жизни будущего преподобномученика. Здесь он познакомился со знаменитым подвижником, здесь же был арестован красноармейцами и мученически убит.
Мало-Актайская пустынь (скит) находилась в 22 верстах от монастыря и города. Скит основан на месте первоначальных подвигов старца схимонаха Илии (Чеботарева). В 1883 году указом Синода Верхотурский мужской монастырь обращался в общежительный. Для установления общежития настоятелем назначили иеромонаха Валаамского монастыря Иова с возведением его в сан архимандрита. В поддержку себе он испросил еще некоторых иноков. Для введения истинного монашеского делания был приглашен схимонах Валаамской обители отец Илия. “Напитанный чтением отеческих писаний, сам деятельно проходивший духовную жизнь под руководством опытных старцев, послушанием и подвигами стяжавший дар духовного рассуждения, он с искусством мог руководить теперь другими по пути, им самим пройденному”. Вскоре старец Илия стал просить благословение у архимандрита Иова на поселение в лесу. На небольшом расстоянии от скита Большой Актай была выстроена келия, где старец Илия и стал проживать в полном одиночестве.
Недалеко от кельи старца была расположена заимка Питателевых. Богомольцы и духовные чада отца Илии могли попасть к старцу только через эту заимку. Маленький Илия имел возможность непосредственно наблюдать подвижническую жизнь старца, слышать рассказы верующих о его прозорливости. Все это сильно повлияло на дальнейшую жизнь отрока. Старшие братья Илии получили образование в церковно-приходской школе при монастыре, женились, имели большие семьи (у брата Григория было 10 детей), занимались предпринимательской деятельностью. Григорий вместе с братом Осипом стали учредителями товарищества, которое положило начало строительству Ново-Лялинского комбината. Они начали строить бумагоделательный завод, но закончить строительство помешала революция. Кроме этого братья занимались торговлей хлебом, имели пекарню, продавали выпечку. В семьях жили по заповедям Божиим, отдавали часть доходов на благоукрашение церквей. Когда в Верхотурье началось строительство Крестовоздвиженского собора, Питателевы сделали пожертвование на строительство. Григорий отдал свои подводы для вывоза грунта под фундамент храма. Помогали, чем могли.
Младший брат Илия избрал для себя “благую часть”. В 1900 г. скончался старец Илия. Незадолго до смерти он, по-видимому, благословил юношу на поступление в монастырь.
Осенью 1912 года Илия поступил в Свято-Николаевский Верхотурский мужской монастырь. “К послушаниям способен” - сказано в послужном списке братии монастыря. О шестилетней жизни Илии в обители, к сожалению, почти ничего не известно. В Отчете настоятеля монастыря архимандрита Ксенофонта (Медведева) за 1918 год описана только его мученическая кончина.
После революции новая рабоче-крестьянская власть начала борьбу против монастыря. Его территория была занята красноармейцами, которые поселились в монастырских зданиях. Монахам предложили перебраться на монастырское подворье “Большой Актай”. Особенно раздражало большевиков то, что в монастыре открыто почивают мощи Святого праведного Симеона Верхотурского. 17 августа 1918 г. (старый стиль) в монастырь прибыл председатель Чрезвычайной следственной комиссии А. В. Сабуров с отрядом красноармейцев. Он потребовал вскрыть мощи праведного Симеона. Но благодаря самоотверженной защите этой святыни со стороны настоятеля монастыря “дерзкая рука святотатцев-большевиков святых мощей не коснулась, и они не подверглись каким-либо кощунственным действиям”. Осмотр раки был моментальным, по вскрытии покровов большевики приказали снова закрыть святые мощи. Власти постоянно угрожали уничтожить святыню, распространяли клеветнические слухи против праведности святого Симеона.
Кощунственная дерзость комиссара Сабурова, его публичные насмешки над праведником, которого Православная церковь почитает более двух столетий, не остались безнаказанными. 22 августа 1918 г., возвращаясь из мужского монастыря после очередного обыска, Сабуров на глазах многих жителей города внезапно упал с лошади и сломал себе ключицу левой руки. Это очевидное для всех наказание Божие многих привело к страху и благоговению. Сабуров долго и сильно болел от травм, что, в конце концов, привело его к покаянию. Комиссар пригласил к себе на квартиру архимандрита Ксенофонта и с рыданиями умолял о прощении вины, а через два дня сам прибыл в монастырь, молился со слезами, приложился к святым мощам и обещал впредь подобных кощунств не допускать. Вскоре Сабуров выздоровел от ушибов, вновь приступил к своим обязанностям, но с этого времени к святыне обители относился с уважением и даже, где была возможность, покровительственно.
Мощи на некоторое время власти оставили в покое, но братское имущество подверглось почти полному разграблению. Частые обыски проводились в Николаевском храме монастыря.
Ключи от храма забрали большевики, и поэтому могли в любое время беспрепятственно грабить храм. Большевики искали “клад”, спрятанное золото, но, не найдя ценностей, каждый раз захватывали те или иные церковные предметы. 17 августа группа вооруженных подвыпивших красноармейцев ворвалась в Преображенский храм. Безбожники прошли в алтарь и бесцеремонно приступили к обыску. Держа себя крайне вызывающе, они стали искать клад под Святым Престолом. Красные сдвинули Престол с места, богослужебные предметы разбросали по алтарю, а наиболее с их точки зрения ценные вещи похитили. После такого нашествия в этом храме совершать богослужения стало невозможно. За 3 месяца правления большевиков были изъяты и все продовольственные запасы монастыря: хлеб, крупы, елей, вино. Насельники монастыря остались без теплой одежды и в полном смысле без куска хлеба.
Монашествующие и послушники постоянно подвергались опасности и нравственно страдали от частых обысков, произвола, грабежа и в особенности от кощунств. Но, несмотря на такие внешние условия, духовная жизнь в обители укрепилась. Насельники монастыря усиленно, напряженно, со слезами молились, искренне надеясь только на помощь Божию и заступничество небесных покровителей обители – святителя и чудотворца Николая и святого праведного Симеона. Каждый стремился к очищению своей совести искренним покаянием и частым приобщением Святых Христовых Таин. Как свидетельствует сам архимандрит Ксенофонт, гонения и притеснения большевиков “подняли дух иночествующей братии, и они с обновленною силою стремятся, добрым подвигом подвизаясь, достичь Царствия Божиего и правды Его”.
Возможно, именно в эти скорбные дни или незадолго до них, Илия Питателев принял монашеский постриг с именем Иоакинф. В октябре 1918 г. в город Верхотурье вошли войска адмирала Колчака. Монастырь встретил их колокольным звоном как освободителей. Штаб 16-го Ишимского стрелкового полка во главе с полковником Н. Н. Казагранди расположился в игуменском корпусе. Красные войска ушли в леса по реке Актай, остановились недалеко от Мало-Актайского скита, около которого проходила дорога, соединяющая Богословский тракт с Кушвинским, ставшая линией фронта.
Настоятель благословил монахов Каллиста (Опарина) и Иоакинфа переселиться в Мало-Актайский скит и по возможности охранять его от разграбления. Иоакинфа выбрали не случайно. Эти места ему были хорошо знакомы с детства.
Старшим в пустыни в это время был иеромонах Игнатий – будущий старец, исповедник, причисленный к лику святых в сонме новомучеников и исповедников Российских в 2000 г. Этот скит был основан через 11 лет после кончины приснопамятного схимонаха Илии (Чеботарева) последователями старца Евдокимом Плонкиным и иеромонахом Дамианом (Лисицыным). Указом Екатеринбургской духовной консистории от 14 февраля 1911 г. он был приписан к Верхотурскому Николаевскому монастырю. На месте молитвенного дома бывших пустынножителей возвели деревянный однопрестольный храм в честь Казанской иконы Божией матери. Кроме храма в скиту было три жилых деревянных дома, хозяйственные постройки.
Окрестные поселки были уже разграблены доблестной Красной армией, поэтому насельники пустыни ожидали той же участи. Чтобы не допустить святотатства, иеромонах Игнатий и монах Аарон повезли некоторые богослужебные предметы, запасные Святые Дары, Святой антиминс в монастырь. После их отъезда в скиту появились красноармейцы, произвели тщательный обыск, взломали пол на амвоне, разыскивая будто бы спрятанные ценности. Искали клад и в алтаре, разбросав при этом оставшиеся Богослужебные предметы по полу. Разозленные неудачными поисками бандиты обвинили монахов Иоакинфа и Каллиста в разведывательной деятельности и арестовали. Арестованных повели лесными путями до линии фронта, потом по железной дороге довезли до станции Карелино.
По словам очевидцев, ехавших в одном вагоне с монахами, безбожники предлагали Иоакинфу и Каллисту отречься от Христа и этим сохранить себе жизнь. Отречься от Спасителя монахов хотели заставить публично. Преподобномученики категорически отвергли это дьявольское предложение и тут же были убиты выстрелами из револьвера. Монах Каллист был ранен и добит ударами в шею. Это произошло 17/ 30 октября 1918 года. Тела убитых бросили в болото недалеко от места расстрела.
После освобождения окрестностей Верхотурья от красных была найдена могила убиенных. Из замерзшего болота тела мучеников с трудом удалось достать. 10 ноября их перевезли в монастырь, а 12 ноября преподобномученики Каллист и Иоакинф по чиноположению Православной церкви были погребены на монастырском кладбище при церкви Св. Неофита. Храм во имя мученика Неофита был единственный из шести храмов обители, не разграбленный большевиками. С северной стороны храма находилась могила почитаемого Иоакинфом старца Илии (Чеботарева). Иоакинф жил рядом со старцем, подвизался на месте молитвенных подвигов подвижника и погребен рядом со своим духовным наставником.
На погребении мучеников присутствовали многие жители города, которые были потрясены жестокостью убийства. Женщины плакали. “Как можно убить монахов”? – недоумевали верующие. Но “может ли что-нибудь быть превосходнее и возвышеннее – как среди стольких пыток палачей с непоколебимой преданностью сохранить всю силу веры? Может ли что-нибудь быть величественнее и прекраснее – как, находясь под мечами мучителей, немолчно исповедать Господа, виновника своей свободы и спасения?” – писал Св. Киприан, епископ Карфагенский. “Те, которые удостоились этой почести (мученичества), совершенно освободились от отвратительной бездны мира, - они победили условие насильственной смерти”.
