Пострадавшие за Христа
27 ноября (14 ноября ст.ст.)
Сщмчч. Димитрия, Александра, Виктора, Алексия, Михаила, Михаила, Феодора, Петра, Алексия, Сергия, Николая, Василия, Александра, Николая, Димитрия, Димитрия, Порфирия, Василия, Георгия, Василия, Сергия, Александра пресвитеров, Николая диакона, прмч. Аристарха, мч. Гавриила и мц. Анны (1937); сщмч. Феодора пресвитера (1940); cщмч. Сергия пресвитера (1941)
Священномученик протоиерей Димитрий Беневоленский, священномученик иерей Александр Чекалов, священномученик иерей Виктор Ильинский, священномученик иерей Алексий Нечаев, священномученик иерей Михаил Белюстин, священномученик иерей Петр Титов, священномученик протоиерей Алексий Никологорский, священномученик диакон Николай Богородский, преподобномученик иеромонах Аристарх (Заглодин-Кокорев), священномученик иерей Михаил (Некрасов), священномученик иерей Феодор Баккалинский, священномученик протоиерей Сергий Знаменский, священномученик протоиере Василий Лихарев, священномученик протоиерей Николай Виноградов, протоиерей Димитрий Лебедев, мученик Гавриил Безфамильный, священномученик протоиерей Сергий Руфицкий, мученик Димитрий Рудаков, священномученик протоиерей Георгий Извеков, священномученик протоиерей Василий Никольский, , священномученик иерей Николай Дунаев, священномученик иерей Александр Быков, священномученик иерей Порфирий Колосовский, священномученик иерей Василий Розанов, священномученик иерей Феодор Грудаков, священномученик протоиерей Сергий Константинов, священномученик протоиерей Александр Покровский
Священномученика протоиерея Димитрия
(Беневоленский Дмитрий Михайлович, +27.11.1937)
Священномученик Димитрий Михайлович Беневоленский родился 10 октября 1883 года в городе Вышний Волочок Тверской губернии в семье священника Михаила Беневоленского. Сначала он учился в Тверской Духовной Семинарии, а затем в Санкт-Петербургской, которую закончил в 1909 году. По окончании Семинарии он поступил на должность учителя при Николо-Столпенском монастыре Тверской губернии.
В 1911 году Димитрию Михайловичу предложили принять священный сан и приход в селе Островно. Приходской священник там умер и паства осталась без пастыря. Димитрий в том же году обвенчался с Анной, дочерью инженера-путейца Ивана Алексеевича Тихомандрицкого.
21 ноября 1911 года Димитрий Михайлович был рукоположен в сан священника к Димитриевскому храму вышеупомянутого села. Все свои силы отец Дмитрий отдавал делу церковного служения. В 1919 году его перевели в Троицкий храм села Паношина Удомельского уезда.
В 1929 году власти разработали документ о необходимости усиления гонений на Православную церковь, как на единственную легально действующую контрреволюционную организацию, имеющую влияние на массы. Усиление гонений не миновало и села Паношина, где служил отец Димитрий. 16 января 1929 года его и старосту храма Александра Щёголева арестовали. Отца Димитрия обвинили в том, что он совершил 28 октября 1928 года торжественное богослужение "с целью, - как было сказано в обвинении, - возбуждения суеверия в массах населения для извлечения таким путём материальных выгод". Старосту обвинили в том, что он помогал священнику устроить торжественное богослужение. Прихожане очень любили своего пастыря и стали ходатайствовать о его освобождении. На сельском сходе граждане села подписали ходатайство к властям "об освобождении священника Беневоленского и гражданина Щёголева из-под ареста". В случай необходимости поручительства ходатайствующие давали его.
Состоявшийся суд признал обвиняемых виновными и приговорил священника к штрафу в размере ста рублей, а старосту к шести месяцам заключения. Сыновей священника исключили из школы как детей лишенцев. Чтобы они не остались без образования, пришлось отправить их к сёстрам Анны Ивановны в Саратов.
Второй раз батюшку арестовали 5 февраля 1930 года по доносу члена правления колхоза Вихрова и того коммуниста, в доме которого снимал комнату отец Димитрий. Они писали, что дом священника является центром для всех верующих района, что каждую ночь у него кто-нибудь ночует из верующих, каждый день он кого-нибудь принимает и угощает. Хозяин дома в письме заявлял, что как-то спросил священника о его дальнейших планах, "намеревается ли он и дальше оставаться священником ли примет новый порядок и снимет сан. На это отец Димитрий ответил: "Я убеждён в правоте своей веры и священнического сана никогда не сниму".
- Значить, вам нужен старый царский строй, вы прямо за него, раз так.
- Да, - был ответ батюшки.
"Я прошу вас данное мое заявление проверить и сделать надлежащей вывод: убрать его к своим" - так заканчивали свой донос коммунисты.
25 апреля 1930 года Тройка ОГПУ приговорила священника к трём годам ссылки в Северный край. После окончания срока ссылки в мае 1933 года отец Димитрий вернулся домой, и будущий священномученик архиепископ Тверской Фаддей определил его священником в храм села Синево-Дуброво Сонковского района.
В ноябре 1937 года батюшку снова арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности и распространении провокационных слухов о войне. Следствие длилось всего один день. Батюшка виновным себя не признал. 25 ноября 1937 года Тройка ОГПУ вынесла постановление о расстреле священника. 27 ноября 1937 года протоиерей Димитрий Беневоленский был расстрелян и погребён в братской могиле. Место погребения власти скрыли и оно до сего дня остаётся неизвестным.
19 сентября 1999 года канонизован как местночтимый святой Тверской епархии.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам Информационно-аналитического портала Саратовской епархии.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Димитрий Беневоленский.
Священномученика иерея Александра
(Чекалов Александр Леонидович, +27.11.1937)
Священномученик Александр родился 19 марта 1888 года в селе Романове Кувшиновского уезда Тверской губернии в семье священника Леонида Чекалова. Он окончил Тверскую Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника.
В 1930 году у о. Александра отобрали дом и все имущество. В ожидании ареста он благословил детям (двум сыновьям и двум дочерям) уехать, дабы избежать преследований как детям священника, а сам остался с супругой Александрой и младшей дочерью, которой в то время исполнилось всего девять лет. В том же году о. Александр был арестован и приговорен к высылке из села, где он служил. Не желая уезжать далеко из родных мест, священник поселился в селе Железниково соседнего Старицкого района. Вместе с ним на новое место переехали его супруга с дочерью. Материальных средств у них не было никаких; о. Александр служил в храме и снимал комнату для себя и семьи. Здесь его застало жестокое гонение конца тридцатых годов. После первого ареста и ссылки священник хорошо знал по своему личному опыту, что в государстве, которое исповедует в качестве новой религии воинствующее безбожие, он будет всегда гоним и в любой момент может быть арестован, но о. Александр продолжал служить и был готов к исповедничеству, а если Господь призовет, то и к мученичеству.
21 ноября 1937 года, после богослужения в день празднования памяти собора архистратига Михаила и прочих сил бесплотных, НКВД арестовал священника. 23 ноября он был допрошен.
— Следствие располагает данными о том, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, признаете ли вы себя виновным?
— Нет, виновным себя не признаю. Контрреволюционной агитации не проводил.
— Следствием точно установлено, что вы дискредитировали вождей ВКП(б) и советское правительство. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю.
— Следствием установлено, что вы, посещая общественные места, распространяли провокационные слухи о гибели населения и войне. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю. Были случаи, когда я говорил, что скоро грядет война, тогда добра не будет, а о гибели населения нигде ничего не говорил.
— Вы не даете правдивых показаний, тогда как следствием точно установлено и вас уличают показания свидетелей, что вы систематически вели контрреволюционную агитацию, поэтому настаиваю на даче правдивых показаний.
— Виновным себя не признаю.
Через день после допроса, 25 ноября, Тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Еще через день, 27 ноября 1937 года, священник Александр Чекалов был расстрелян.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта Православие.Ru.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Александр Чекалов.
Священномученика иерея Виктора
(Ильинский Виктор Николаевич, +27.11.1937)
Священномученик Виктор родился 31 октября 1872 года в селе Кой Сонковского уезда Тверской губернии в семье диакона Николая Ильинского. Он окончил учительские курсы при уездном училище в Новгородской губернии и вернулся в родное село, где служил, будучи к этому времени рукоположен в сан священника, его отец. Десять лет Виктор Николаевич был учителем в церковно-приходской школе, а с 1906 года стал служить в храме псаломщиком. В 1912 году он был рукоположен в сан диакона к той же церкви.
В 1918 году в центральной России была установлена советская власть, и сразу же начались гонения на Православную Церковь, убийства священников и мирян. Отец Виктор первый раз был арестован в 1920 году, обвинен в сокрытии излишков хлеба и приговорен к трем месяцам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
Из заключения он вернулся в родное село. В 1927 году местные власти, ревнуя о выполнении распоряжений центральных властей, развернули кампанию по закрытию храма в селе Кой. Диакон Виктор вместе с прихожанами энергично выступили с протестом против действий властей. Около шестидесяти женщин отправились в сельсовет и потребовали прекращения пропагандистской кампании по закрытию храма. Верующие действовали столь уверенно и решительно, что властям пришлось уступить, кампанию прекратить и от своих планов временно отказаться. ОГПУ стало искать повод арестовать о. Виктора.
В 1930 году он был рукоположен в сан священника ко храму в селе Кой. Сразу же после рукоположения власти арестовали его за невыполнение плана хлебозаготовок и приговорили к восьми месяцам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Отец Виктор из заключения вернулся в свой храм.
6 декабря 1931 года начальник оперативного сектора отправил уполномоченному ОГПУ по Сонковскому району распоряжение, чтобы тот представил полные данные о священнике Викторе Ильинском, его социально-имущественном положении, а также о его антисоветской деятельности. В ответ на запрос сонковский уполномоченный написал: «В 1930 году был раскулачен, все имущество передано в коммуну, а сам Ильинский перебрался жить в деревню Яругино (находится там на квартире). Материалов о дальнейшей антисоветской агитации не добыто».
Преследования священника, однако, не прекратились — в 1934 году о. Виктор был арестован по обвинению в сокрытии церковных ценностей и мелкой разменной монеты. Власти приговорили его к двум годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Аресты, заключения, непосильная работа подорвали здоровье священника настолько, что дальнейшее пребывание в лагере грозило ему смертью; по состоянию здоровья он был в 1935 году освобожден и вернулся в родное село.
В марте 1936 года сотрудники НКВД произвели в храме обыск и изъяли церковные регистрационные книги родившихся, бракосочетавшихся и умерших; было выяснено, что записи родившихся и умерших велись с 1918 года, бракосочетавшихся — с 1923-го.
Священнику был учинен допрос по поводу найденных книг. Отец Виктор ответил, что записи велись по долгу его священнической службы на основании распоряжения благочинного протоиерея Николая Троицкого и епархиального архиерея архиепископа Фаддея.
— Выдавали ли вы кому-либо справки по вашим документам о родивщихся, бракосочетавшихся и умерших? — спросил следователь.
— Ко мне за справками никто не обращался, — ответил о. Виктор.
На этом допрос был закончен, на этот раз священника не арестовали.
Отец Виктор продолжал служить в храме, все время и силы отдавая служению Богу, Церкви и своей пастве. Во всех отношениях тридцатые годы для Русской Православной Церкви, ее священнослужителей, кому дал Господь возможность служить в Божиих храмах, были временем наилучшим, временем собирания в душу тепла благодати, когда ревностные пастыри самым ходом исторических событий были подведены к наивысшему итогу своей церковной деятельности — мученической кончине. Против о. Виктора неоднократно выдвигались председателем сельсовета самые абсурдные обвинения, например, в том, что священник будто бы воспользовался отсутствием колоколов — которые были сняты по распоряжению советской власти — и служил, перестав регулировать время службы церковным звоном, сколь угодно долго, а также в том, что он неустанно призывал христиан к посещению храма, в чем добился больших успехов, и к 1937 году число постоянных прихожан значительно увеличилось. 12 ноября 1937 года о. Виктор был арестован и заключен в тюрьму в Бежецке. 20 ноября состоялся первый допрос. В этот день были вызваны «дежурные свидетели», которые поставили свои подписи под протоколами, заранее составленными следователем. Отец Виктор держался мужественно и не признал себя виновным в антигосударственной деятельности, не стал лжесвидетелем.
— Вам предъявляется обвинение в контрреволюционной деятельности, направленной на срыв проводимых советской властью мероприятий в колхозах. Признаете ли вы себя виновным? — спросил следователь.
— Виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю, — ответил о. Виктор.
— 30 августа сего года вы выступили с антисоветской проповедью, агитируя верующих не выполнять государственных обязательств. Подтверждаете ли вы это?
— С антисоветской проповедью я не выступал и не говорил, чтобы не выполняли государственных обязательств.
— 14 октября сего года вы производили антисоветские выпады, направленные против кандидатур, выставленных в Верховный Совет СССР.
— Нет, антисоветских выпадов не производил.
— В сентябре сего года вы производили антисоветские выпады, распространяли слухи о войне.
— Виновным в антисоветской деятельности себя не признаю.
25 ноября Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Священник Виктор Ильинский был расстрелян 27 ноября 1937 года.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта Православие.Ru.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Виктор Ильинский.
Священномученика иерея Алексия
(Нечаев Алексей Ефремович, +27.11.1937)
Священномученик Алексий родился в 1875 году в селе Рамешки Тверской губернии в семье священника Ефрема Нечаева. По окончании Духовной семинарии он был рукоположен в сан священника. Во время гонения двадцатых годов служил в одном из храмов Тверской епархии. В 1929 власти потребовали от него уплаты произвольно назначенного налога, величина которого была столь значительна, что даже если бы священник продал все имущество, он все равно бы не смог расплатиться. За неуплату налога о. Алексей 31 октября 1929 года был приговорен к трем годам лишения свободы и заключен в Нижегородскую фабричную заводскую колонию. Вернувшись из заключения, священник стал служить в одном из храмов в Старице. 20 ноября 1937 года о. Алексей был арестован и заключен тюрьму города Ржева. Через два дня следователь допросил священника. Отец Алексей держался так, что было ясно - ни при каких обстоятельствах не согласится он лжесвидетельствовать, и следователь вынужден был ограничиться формальной записью вопросов и ответов.
- Следствие располагает данными, что вы систематически проводили контрреволюционную антисоветскую агитацию среди населения города Старицы. Признаете вы в этом себя виновным?
- Я, Нечаев, в предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю.
- Вы даете ложные показания, - следствие настаивает на правдивых показаниях.
- Я вторично заявляю, что я никакой агитации не проводил.
Но поскольку и следователь не имел никаких сведений об антигосударственной деятельности священника и не мог ничего конкретного назвать, то зная, что о. Алексей был судим в 1929 году, стал добиваться признания хотя бы этого факта.
- Вы, будучи священнослужителем, в 1929 году были осуждены на три лишения свободы за неуплату гособязательств. Вы признаете это?
- Да, это я признаю.
- Что еще дополните?
- Больше дополнить ничего не могу.
В этот же день следствие было закончено, и через три дня Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. После семидневного пребывания в тюрьме священник Алексей Нечаев был расстрелян 27 ноября 1937 года.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта www.pravoslavie.uz.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Алексий Нечаев.
Священномученика иерея Михаила
(Белюстин Михаил Николаевич, +27.11.1937)
Священномученик Михаил родился 1 марта 1881 года в городе Твери в семье чиновника Тверской консистории Николая Белюстина. Окончил Тверскую Духовную семинарию. Служил в селе Котово Молоковского района. В 1931 году переехал в Сонковский район и стал служить в храме погоста Сабурова.
После того как власти объявили начало гонений, ОГПУ стало собирать сведения о священнослужителях. Уполномоченный ОГПУ по Сонковскому району вызывал к себе тех, кто мог дать соответствующие показания об о. Михаиле. Но получить их было нелегко, мало кто соглашался дать показания, порочащие священника. 6 апреля 1933 года уполномоченный ОГПУ допросил колхозного бригадира. Он показал: "С политической стороны Белюстина могу охарактеризовать следующим образом: элемент, настроенный антисоветски, но осторожно высказывающий свои антисоветские взгляды, так например, осенью 1932 года по просьбе матери я приглашал священника Белюстина для исполнения религиозного обряда "причастья". Белюстин пришел ко мне и сказал: "Вот смотри, до чего довели ваши колхозы, у мужика последний хлеб и картошку отбирают". Указать еще что-либо в отношении Белюстина не могу, так как в обыденной жизни с ним сталкиваться приходится редко, даже можно сказать, что совсем не приходится".
В тот же день вызвали женщину, о которой знали, что она приглашала к себе о. Михаила отпеть мужа. Она показала: "В конце февраля месяца у меня помер муж, по которому я справила небольшие поминки, приглашены были близкие родственники и лица, рывшие могилу, всего было человек восемь-девять, впоследствии пришел на поминки и священник Белюстин. Среди лиц, рывших могилу, был Марахонов, гражданин деревни Сабурово, имущество у которого все описано и предназначено к продаже, за что не знаю. Среди присутствующих было много разговоров, всех припомнить не могу. Но священник Белюстин что-то говорил о перемене власти. В разговоре с Марахоновым говорил что-то ему о возврате имущества, но точно не помню доподлинные его слова. В части священника Белюстина указать ничего не могу, так как с ним никакой связи не имею".
В тот же день о. Михаил был арестован и заключен в Бежецкую тюрьму. 9 апреля следователь допросил священника, который, отвечая на вопросы, сказал:
- В деревне Сабурово существует правило приглашать священника на поминки, и в первых числах марта я был на поминках в деревне Сабурово у гражданки Горячевой, где были ее родственники. Каких-либо разговоров про политику советской власти и правильность ее проведения я ни с кем не имел ни при каких обстоятельствах.
На следующий день районный уполномоченный ОГПУ составил обвинительное заключение, и дело было передано на рассмотрение Тройки ОГПУ, которая 26 апреля вынесла постановление: заключить священника в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года. Отец Михаил был выслан в Саровские лагеря.
В 1935 году он освободился из лагеря и по благословению святого архиепископа Тверского Фаддея поехал в Сонково, где храм в погосте Прилуки был в то время без священника. В ноябре 1936 года, несмотря на начавшуюся государственную кампанию, направленную на закрытие храмов, о. Михаилу удалось перерегистрировать православную общину погоста Прилуки и прилегающих к нему деревень - Гладышево, Синяево, Прибериха, Григорьевка, Сносы, Моисеиха, Селы.
Начавшееся в 1937 году новое гонение не обошло никого, кроме тех, кто открыто служил безбожникам, и предателей-обновленцев. 12 ноября о. Михаил был арестован и заключен в Бежецкую тюрьму. Были вызваны "дежурные свидетели", которые подписали все, что от них требовал следователь. 20 ноября следователь НКВД допросил о. Михаила.
- Вам предъявляется обвинение в систематической контрреволюционной агитации, направленной на срыв колхозного строительства. Подтверждаете ли вы это?
- Нет, не подтверждаю. Антисоветской агитации я не вел.
- В сентябре сего года вы среди колхозников распространяли провокационные слухи о войне и падении советской власти. Подтверждаете ли вы это?
- Нет, не подтверждаю. Антисоветской агитации я не вел.
- 14 октября сего года вы восхваляли врагов народа - Троцкого, Бухарина и других.
- Врагов народа я не восхвалял. Все факты предъявленного мне обвинения в контрреволюционной деятельности отрицаю .
25 ноября Тройка НКВД приговорила о. Михаила к расстрелу. Священник Михаил Белюстин был расстрелян 27 ноября 1937 года .
По материалам: Иеромонах Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 3. - Тверь: "Булат" , 1999 год, стр. 358-359.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Михаил Белюстин.
Священномученика иерея Петра
(Титов Петр Николаевич, +27.11.1937)
Иерей Петр был одним из тех, кто сознательно избрал путь служения Богу и Церкви во время беспощадных гонений. Для него было ясно при самом выборе священнического служения, что власть, с такой яростью исповедующая воинствующее безбожие, к Церкви и ее служителям будет беспощадна. Вероятность и близость ареста, а то и насильственной смерти лишь способствовали тому, чтобы с твердой решимостью отдавать все свои силы служению Богу и пастве.
Священномученик Петр родился в 1890 году в селе Титовском Телятинской волости Весьегонского уезда Тверской губернии в семье псаломщика Николая Титова. Он окончил Тверскую Духовную семинарию и был определен псаломщиком в село Федоровское Конаковского уезда. В 1924 году он был рукоположен в сан священника ко храму в селе Архангельском Кимрского района.
Во время его служения в Архангельском начались мероприятия советской власти по коллективизации крестьянских хозяйств. Представители властей, непосредственно занимавшиеся коллективизацией, видели в коллективизации не только хозяйственное мероприятие, но и идеологическое, направленное против веры и Православной Церкви. Будучи заинтересованными противниками Церкви, многие из устроителей колхозов искали любой повод для ареста священников.
10 февраля 1930 года в селе Архангельском остановились на ночлег кимрские коммунисты. Они тут же на месте произвели небольшое следствие, собрав слухи о жизни прихода, где служил о. Петр. Они узнали, что в воскресенье 9 февраля богослужение в храме продолжалось с шести часов утра до четырех часов вечера. Этого факта показалось им вполне достаточно, чтобы применить репрессивные меры к священнику. Придя к председателю сельсовета, они потребовали от него обеспечить явку священника в Кимрское ОГПУ для ответа, почему он собрал в храме около шестисот человек верующих и служил целый день.
Один из коммунистов сразу же по приезде в Кимры, 11 февраля, сам пошел в отдел ОГПУ и дал показания против священника. На этом основании 17 февраля ОГПУ арестовало о. Петра и заключило под стражу. И только тогда следователи приступили к допросам свидетелей, заранее решив, что вне зависимости от их ответов священник должен быть осужден, а храм закрыт. 27 февраля ОГПУ допросило председателя сельсовета. Он показал:
- Я сам не знаю, что происходило в церкви, но слышал, что служить Титов начал в шесть часов утра и кончил часа в три-четыре вечера. После службы начались венчания, во время которых молодежь стала приставать к гостям, причем молодежи и гостей было полно в церкви. К ним подошел церковный староста и начал их уговаривать, после чего они вышли и возле церкви устроили драку. Был ли в церкви митинг, об этом я ничего не слышал; что говорил священник Титов о закрытии церкви, я также не знаю.
2 марта следователь допросил старосту храма. Тот показал:
- В середине февраля, в воскресный день, к нам в церковь наехало очень много народу со всех окрестных деревень, примерно около четырехсот человек. Служба началась в шесть часов утра и продолжалась до четырех часов вечера. Объяснялось такое громадное стечение народа тем, что церкви в окружающих селениях все закрыты. Во время службы священник Титов проповеди не говорил. После, когда происходило венчание, в церковь вошли пьяные ребята. Я сказал матери одного из вошедших, и она взяла и увела их. Драка действительно возле церкви была, но сам я был в церкви и не видел, что там происходило, и на почве чего, сказать я не могу. Священник Титов действительно ходил по приходу в праздники Рождества и Крещения, но я с ним не ходил, с ним ходил бывший церковный староста. В селе Архангельском колхоз только что начал организовываться. Сейчас вошли в колхоз только шесть дворов, всего дворов в селе Архангельском тридцать два, почему не идут остальные, я не знаю.
5 марта следователь вызвал на допрос священника. На его вопросы о. Петр ответил:
- В Архангельской церкви я священником начал служить с 1924 года. Общественной жизни, проживая в селе Архангельском, я не касался. Организован ли в настоящее время колхоз в селе Архангельском, я точно сказать не могу. Во время службы в церкви 9 февраля действительно собралось очень много верующих, приблизительно человек четыреста. Я думаю, что причиной такого сбора послужило то, что церкви в соседних селах закрыты. Проповедь во время богослужения я в этот день не говорил. Служба началась с пяти часов утра и продолжалась до пяти часов вечера. Что за скандал был возле церкви, я не слышал и из церкви не выходил. По своему приходу я ходил в праздники Рождества и Крещения с разрешения РИКа, в приходе я нигде не говорил о том, что коммунисты закрывают церковь и служить буду в последний раз. Никакой агитации среди верующих против колхозного движения я не вел и его совершенно не касался. Кроме меня священнослужителей в храме в селе Архангельском нет.
Последним допросили бывшего старосту. На вопросы следователя он отвечал:
- В бытность мою церковным старостой я ежегодно в Пасху ходил со священником по приходам. Агитации от него против советской власти я не слыхал. Иногда, особенно в большие праздники, священник говорил в церкви проповеди на религиозные темы. В Рождество 1929 года и Крещение 1930 года церковным старостой я уже не состоял и по приходу со священником не ходил. Приблизительно в середине февраля 1930 года в церкви села Архангельского была продолжительная служба, длившаяся с шести часов утра до четырех часов вечера. Чем вызвана такая длительная служба, я не знаю, но говорили, что было очень много народу и очень много причастников.
15 мая 1930 года Тройка ОГПУ постановила выслать священника в Северный край на три года.
Домой, в Тверскую область, о. Петр вернулся только в 1935 году. Его супруга, Наталья, и двое детей, сын и дочь, жили в это время в селе Федоровском, где в храме служил тесть о. Петра, священник Феодосий Судаков. Отец Петр стал служить в этом храме в качестве псаломщика, а в июле 1937 года получил место священника в селе Селихово и переехал туда. Но недолго он здесь прослужил - 27 октября он был арестован и заключен в Тверскую тюрьму; сразу же начались допросы.
- За что вы судимы при советской власти? - спросил следователь.
- Я был осужден в 1930 году на три года ссылки с предъявлением мне обвинения в произнесении контрреволюционных проповедей в церкви. Наказание отбыл.
- Расскажите о вашей враждебной деятельности по отношению к советской власти по возвращении из ссылки.
- Враждебных действий к советской власти по возвращении из ссылки я не проявлял.
- Вы распространяли клевету на советскую власть, говоря, что власть издевается над народом и морит его голодом. Признаете ли вы это?
- Клеветы на советскую власть я никогда не распространял и таких слов, что якобы советская власть издевается над народом, я не говорил. После приезда моего из ссылки я действительно говорил, что тот, кто там не работал, тот умирал с голода.
- Следствию известно, что в конце 1936 года после чтения вами газеты, где писалось о событиях в Испании, вы в разговорах с гражданами выражали желание интервенции со стороны капиталистических стран против Советского Союза и поражения советской власти. Подтверждаете вы это?
- Не подтверждаю, так как я никогда не высказывал желания интервенции со стороны капиталистических стран, а также вообще не говорил о событиях в Испании.
- Следствию известно, что во время отпевания в церкви умершей дочери священника Судакова, которая до этого отбывала срок наказания за антисоветскую деятельность, вы произнесли антисоветскую речь, что якобы эта мученица пострадала от советской власти за веру Христову. Подтверждаете вы это?
- Не подтверждаю, так как антисоветской речи я во время похорон дочери моего тестя, священника Судакова, не говорил.
- Расскажите, среди каких призывников осенью 1936 года вы вели разговор антисоветского содержания, восстанавливая их против советской власти?
- Сейчас не помню, так как времени прошло много. Знаю только одно, что перед отправкой в Красную армию у нас в доме были призывники.
- Ваши показания ложны. Следствие располагает свидетельскими показаниями о систематической антисоветской агитации с вашей стороны. Требуем правдивых показаний.
- В систематической антисоветской деятельности я виновным себя не признаю.
- Для какой цели вы открыли в церкви торговлю просфорами ниже себестоимости и заманивали этим в церковь детей школьного возраста?
- Этим занимался церковный староста без моего участия.
Вызвали на допрос секретаря Федоровского сельсовета, он показал: "Священника Петра Николаевича Титова я знаю давно, когда он служил в Архангельской церкви Конаковского района. После отбытия наказания он приехал в село Федоровское к своему тестю - священнику Судакову Феодосию Ивановичу и жил у него до 1937 года, занимаясь богослужением вместе со священником Судаковым. За два года его нахождения в селе Федоровском священник Титов проводил антисоветскую работу, направленную на развал колхозов, он в своей квартире собирал, под предлогом спевки, хор из колхозников. Кроме этого, от колхозников я слышал, что священник Титов рассказывал верующим, что когда он был в заключении, то там много народу умерло с голоду. Зимой 1936 года Титов вместе со священником Судаковым организовали торговлю просфорами в церкви по пять копеек за каждую с целью завлечь в церковь детей. В результате во время перемен ученики из школы стали бегать в церковь. После чего учителя стали жаловаться в сельсовет на то, что священники Титов и Судаков срывают в школе учебу. После вмешательства в это дело председателя сельсовета Титов и Судаков прекратили торговлю просфорами в церкви".
29 октября вызвали на допрос председателя Федоровского сельсовета, который показал: "Свою антисоветскую деятельность Титов, вернувшись из заключения, не прекратил, а наоборот, открыто выступал в церкви перед верующими с контрреволюционными речами. Например, когда умерла дочь священника Судакова, до этого отбывавшая срок заключения за антисоветскую деятельность, при отпевании ее в церкви Титов произнес такую речь, что якобы эта мученица пострадала от советской власти за веру Христову, это было в марте 1937 года. В 1936 году, когда допризывников отправляли на службу, Титов вместе со священником Судаковым зазывали их в церковь и служили молебен, как о Христовых воинах. Также мне известно, что Титов в 1936-1937 годах под предлогом спевки хора собирал у себя на квартире колхозников".
18 ноября следствие было закончено; 25 ноября Тройка НКВД приговорила о. Петра к расстрелу. Священник Петр Титов был расстрелян 27 ноября 1937 года.
По материалам: Иеромонах Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 3. - Тверь: "Булат" , 1999 год, стр. 367-370.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Петр Титов.
Священномученика протоиерея Алексия
(Никологорский Алексей Семенович, +27.11.1937)
Священномученик Алексий родился в 1869 году в селе Нагорном Дмитровского уезда Московской губернии в семье псаломщика Семена Никологорского. В 1889 году Алексей Семенович окончил Духовную семинарию и был рукоположен в сан священника ко храму в селе Волочаново Волоколамского уезда Московской губернии. За двадцать семь лет служения о. Алексей был много раз награжден за безупречную службу и ревностное исполнение церковных послушаний. Он был наблюдателем церковных школ Волоколамского уезда, благочинным и следователем по духовным делам при консистории. Здесь, на церковном служении в Волоколамском уезде в селе Волочаново, он встретил гонения от безбожников.
В 1930 году советские власти отобрали у священника все имущество и потребовали от него уплаты значительной суммы в качестве налога. Поскольку он уплатить ее не смог, суд приговорил его к двум годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
Обвинение и приговор были несправедливы и незаконны, и, находясь в тюрьме, о. Алексей подал прошение о пересмотре дела. Дело было пересмотрено, приговор отменен, и о. Алексея после трехмесячного заключения освободили.
Вероятно, во время службы под Волоколамском о. Алексей познакомился со святым архиепископом Фаддеем, который некоторое время после возвращения из ссылки жил там в одной из деревень, и потому, освободившись из тюрьмы, священник поехал в Тверскую епархию, которой в то время управлял владыка, и получил место в Космодемьяновском храме села Плотникова Ржевского района. Супруга о. Алексея к тому времени скончалась, шестеро детей выросли и разъехались, и с отцом жила только его дочь Александра, которой было тогда двадцать семь лет.
В 1937 году в храме Космы и Дамиана протоиерей Алексей встретил сорок седьмую годовщину своего священнического служения.
24 октября 1937 года власти арестовали священника и заключили в Ржевскую тюрьму. На допросах следователь спрашивал о его имущественном положении до и после революции, особо отметил долгую службу священника, его церковные награды и то, что он занимал ответственные церковные должности. Но в ответах священника он не нашел ничего, что можно было интерпретировать как преступное, антигосударственное деяние, и тогда, запугивая о. Алексея, сказал:
- Следствие располагает данными о проводимой вами антисоветской деятельности среди населения, расскажите о ней подробно.
- Антисоветской деятельности среди населения я не проводил и виновным себя в этом не могу признать, - ответил священник. Допрос продолжился и на следующий день.
- Расскажите о вашей антисоветской деятельности среди населения, - потребовал следователь.
- Я как священнослужитель, преданный своему делу, неоднократно произносил проповеди, в которых касался исключительно истинной православной веры, не позволяя в них ничего антисоветского.
25 ноября Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Алексей Никологорский был расстрелян 27 ноября 1937 года.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта www.pravoslavie.uz
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Алексей Никологорский.
Священномученика диакона Николая
(Богородский Николай Васильевич, +27.11.1937)
Священномученик Николай родился в 1877 году в семье священника Василия Богородского, служившего в Успенской церкви погоста Окатово Кимрского уезда Тверской губернии.
По окончании Духовной семинарии Николай Васильевич стал служить при храме псаломщиком. Это служение продолжалось с 1892 по 1906 год, когда он был рукоположен в сан диакона ко храму Благовещения погоста Благовещенье Ржевского уезда. В этом храме он служил во все время гонений, с ним был связан его исповеднический подвиг, здесь он был арестован в последний раз незадолго перед мученической кончиной. К этому времени его дети — две дочери и сын — разъехались, и он остался вместе с супругой Марией Васильевной. Управляться с хозяйством им помогала няня детей, которая, как это тогда часто бывало, связала с семьей свою жизнь.
До 1929 года у о. Николая было кое-какое хозяйство — немного земли при церкви, лошадь, две коровы. В 1929 году ему велели уплатить налог, причем сумма была столь велика, что отец диакон никоим образом не мог ее вовремя выплатить, и тогда власти отобрали его имущество, включая личные вещи, а за несвоевременную уплату налога приговорили к одному году заключения в исправительно-трудовой лагерь и к тремстам рублям штрафа. Отбыв заключение в лагере, священник вернулся в свой храм и здесь служил до гонений конца тридцатых годов.
Отец Николай был арестован 6 ноября 1937 года и заключен в Ржевскую тюрьму. На следующий день после ареста следователь НКВД допросил его. Был задан всего один вопрос.
— Следствие располагает данными, — сказал следователь, — что вы проводили антисоветскую деятельность. Расскажите об этом подробно.
— Антисоветской деятельностью я не занимался и виновным себя в этом не признаю, — ответил о. Николай.
Доказательств преступности отца диакона у следователя не было никаких, и допрос на этом закончился.
19 ноября следователь допросил председателя местного сельсовета и избача. Они ничего о «преступной деятельности» диакона рассказать не смогли. Но сказали, что о. Николай является активным деятелем церковной двадцатки, можно сказать, ее организатором, что он все время призывает крестьян не оставлять веры, посещать церковь.
Через шесть дней после последних допросов свидетелей, 25 ноября, Тройка НКВД приговорила о. Николая к расстрелу. Диакон Николай Богородский был расстрелян 27 ноября 1937 года.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта Православие.Ru.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: диакон Николай Богородский.
Преподобномученика иеромонаха Аристарха
(Аристарх [Заглодин-Кокорев Александр Федорович],+27.11.1937)
Преподобномученик Аристарх (в миру Александр Федорович Заглодин-Кокорев) родился 8 марта 1886 года в деревне Пашуково Богородского уезда Московской губернии в крестьянской семье. Окончил церковноприходскую школу. В 1908 году Александр Федорович поступил послушником в Свято-Никольский Пешношский монастырь в Дмитровском уезде Московской губернии. После назначения в 1919 году преосвященного Серафима (Звездинского) епископом Дмитровским послушник Александр стал его келейником и иподиаконом. В 1920 году он был пострижен в монашество с именем Аристарх и рукоположен в сан иеродиакона. В 1926 году епископ Серафим рукоположил его в сан иеромонаха.
В 1931 году иеромонах Аристарх был направлен служить в храм в селе Чернеево Дмитровского района Московской области, но прослужил он здесь недолго — 24 сентября того же года, во время массовой кампании по аресту насельников упраздненных монастырей, он был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве — на основании тех скудных сведений, которые следователям удалось получить от ранее арестованных. Его обвинили в том, что он производил демонстративное поминовение в церкви русских царей и вел агитацию против мероприятий советской власти. 30 сентября власти допросили его. Следователь составил протокол допроса, но отец Аристарх отказался подписаться под ним. 7 октября власти снова допросили его.
На вопросы следователя отец Аристарх так ответил: «В Николо-Пешношском монастыре я проживал с 1908 года по день его ликвидации в 1927 году. После этого я совместно со старыми монахами — Афанасием (умер в 1929 году), Николаем (умер в 1929 году), Герасимом (умер в 1929 году), Владимиром (умер в 1930 году) — поселился на бывшем монастырском конном дворе и жил там до конца 1929 года. В конце 1929 года нам предложили убраться с территории монастыря, и мы перешли в деревню Кочергино, где я прожил до мая 1930 года, после чего вместе с игуменом Варнавой ушли в село Негодяево, где жили до начала 1931 года. В апреле 1931 года я поступил на должность священника в село Чернеево. В агитации против колхозов и других мероприятий советской власти и распространении провокационных слухов виновным себя не признаю».
13 ноября 1931 года Тройка ОГПУ приговорила иеромонаха Аристарха к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. 17 ноября он был отправлен этапом до станции Лодейное Поле в Свирские исправительно-трудовые лагеря.
Вернувшись из заключения, иеромонах Аристарх отправился в Тверскую епархию к архиепископу Фаддею (Успенскому) и 5 марта 1936 года был им направлен служить в храм в селе Старенькое Оршинского района. Во время гонений в 1937 году отец Аристарх снова был арестован.
Были допрошены «дежурные свидетели». Один из них, председатель сельсовета, показал, что иеромонах Аристарх собирает верующих в доме одного из своих единомышленников для спевки, причем вызывает их на спевку, обходя каждого, чем отрывает колхозников от работы и разлагает трудовую дисциплину в колхозе. Колхозники уходят по окончании спевки в церковь, бросая колхозную работу. После допросов «дежурных свидетелей» следователь допросил отца Аристарха, который на вопросы следователя и на зачитанные ему показания лжесвидетелей ответил: «Никакой антисоветской деятельности среди населения я не вел. Зачитанные мне показания я не подтверждаю».
25 ноября Тройка НКВД приговорила отца Аристарха к расстрелу. Иеромонах Аристарх (Заглодин-Кокорев) был расстрелян 27 ноября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле.
По материалам сайта www.pravoslavie.uz.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: преподобномученик Аристарх.
Священномученика иерея Михаила
(Некрасов Михаил Алексеевич, +27.11.1937)
О иных наших мучениках остались в качестве свидетельства об их подвиге только драгоценные мученические акты: анкета, заполненная следователем при аресте, листы допроса, неправедный приговор и документ о расстреле. Одним из таких мучеников был священник Михаил Некрасов.
Священномученик Михаил родился 1 ноября 1883 года в селе Сергино Старицкого уезда Тверской губернии в семье церковнослужителя Алексея Некрасова — священника, диакона или псаломщика, мы не знаем. Михаил Алексеевич окончил два класса Старицкого духовного училища; 12 февраля 1908 года он был рукоположен в сан диакона ко храму села Алферьева Старицкого уезда, а затем в сан священника и служил в селах Тверской епархии.
В 1929 году ГПУ начало кампанию против крестьянства и Православной Церкви. 10 февраля 1930 года священник был арестован, приговорен к заключению в исправительно-трудовой лагерь и отправлен на Беломорско-Балтийский канал. 25 октября 1932 года о. Михаил был освобожден и вернулся в Тверскую епархию. В 1934 году он получил место священника в храме в селе Дегунино Старицкого района. Отец Михаил был ревностным пастырем и часто обходил по деревням своих прихожан. Когда началось новое гонение на Православную Церковь, имевшее целью едва ли не полное ее уничтожение, о. Михаил 15 ноября 1937 года был арестован и заключен во Ржевскую тюрьму. Следствие продолжалось три дня. Обвинительные материалы против священника отсутствовали, и были вызваны двое крестьян того же села, которые подписали составленный следователем протокол допроса. Получив подписи под нужными ему протоколами, следователь на третий день вызвал на допрос священника, требуя от него признания в антигосударственной деятельности.
— Следствие располагает данными о том, что, будучи враждебно настроены, вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию советского правительства. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю, контрреволюционную агитацию я не проводил.
— Следствием установлено, что вы в августе месяце сего года возле церкви дискредитировали среди населения конституцию СССР и вождей советского правительства. Признаете себя в этом виновным?
— Нет, виновным себя не признаю и повторяю, что контрреволюционную агитацию не проводил.
— Вы не хотите дать правдивые показания, хотя следствием установлено, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, что подтверждено свидетельскими показаниями.
— Снова заявляю, что контрреволюционную агитацию я не проводил, виновным себя не признаю и показать больше ничего не могу.
— Следствие располагает данными, что вы имеете тесную связь с благочинным Соколовым, через которого получаете контрреволюционные установки, направленные на срыв мероприятий партии и правительства. Вы признаете это?
— Благочинного Соколова я знаю хорошо, за последнее время я дважды посещал его квартиру, но никаких контрреволюционных установок не получал и виновным себя не признаю.
На этом следствие было закончено, оставалось ждать решения Тройки НКВД. 25 ноября священник Михаил Некрасов был приговорен к расстрелу и через день, 27 ноября 1937 года, расстрелян.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам: Иеромонах Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 3. - Тверь: "Булат" , 1999 год, стр. 361-362.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Михаил Некрасов.
Священномученика иерея Феодора
(Баккалинский Федор Павлович, +27.11.1937)
Священномученик Феодор родился 8 февраля 1880 года в селе Зарудье Оратовского уезда Киевской губернии в семье церковнослужителя Павла Баккалинского. Окончил четыре класса Уманского духовного училища. С 1901 по 1903 год служил в армии — был писарем на артиллерийском складе в Чите. После демобилизации поступил псаломщиком в храм, где служил его отец. Вскоре после революции Федор Павлович был рукоположен в сан священника.
В 1935 году о. Феодор вместе с супругой Александрой Семеновной переехал в Тверскую область и поступил служить в храм в селе Степурино Старицкого района Тверской области. Сын Геннадий, которому был тогда двадцать один год, жил отдельно в Старой Руссе Новгородской области.
Недолгим было служение священника в этом селе. 14 ноября 1937 года власти арестовали его и заключили в тюрьму города Ржева. Сразу же начались допросы.
— Следствие располагает данными о том, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию. Признаете ли себя виновным в этом? — спросил следователь.
— Нет, виновным себя не признаю, контрреволюционную агитацию я не проводил, — ответил священник.
— Вы не даете правдивых показаний, следствием установлено, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, клеветнически дискредитировали советское правительство, распространяли провокационные слухи о войне. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю, вторично заявляю: контрреволюционную агитацию я не проводил.
— Следствием установлено, что вы в июле месяце сего года возле церковной ограды среди населения с контрреволюционной целью высмеивали конституцию СССР. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю.
— Следствием установлено, что вы бродяжничали по колхозам, занимались вымогательством продуктов и вели антисоветскую агитацию, направленную на срыв мероприятий партии и правительства. Признаете себя виновным в этом?
— Нет, виновным себя не признаю.
25 ноября священник был приговорен к расстрелу. Священник Феодор Баккалинский был расстрелян через день, 27 ноября 1937 года.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
По материалам сайта Православие.Ru.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Феодор Баккалинский.
Священномученика протоиерея Сергия
(Знаменский Сергей Иванович, +27.11.1937)
Священномученик Сергий родился 10 апреля 1873 года в городе Чите в семье священника Иоанна Знаменского. Отец умер рано, и Сергей воспитывался в доме деда — сельского псаломщика. В 1913 году он окончил Казанскую Духовную академию и женился; у них с супругой Марией Лукьяновной было две дочери. В 1913 году Сергей Иванович был рукоположен в сан священника к кафедральному собору в городе Чите. На него были возложены обязанности миссионера среди языческих племен бурят и монголов.
Когда началась Первая мировая война и потребовались полковые священники, отец Сергий был командирован на фронт священником 234-го Борисоглебского пехотного полка. Он пробыл на фронте до конца войны. За самоотверженное служение отец Сергий был награжден двумя орденами и георгиевским крестом 4-й степени. В 1917 году он был возведен в сан протоиерея и награжден крестом с украшениями и митрой.
После распада фронта отец Сергий отправился домой в Читу, но в это время началась гражданская война и почти остановилось движение на железных дорогах. Разруха застала его в то время, когда он находился в Симбирске, и архиепископ Симбирский Вениамин (Муратовский) назначил его в Троицкую церковь в село Чуфарово Симбирского уезда, куда к нему приехала жена с дочерью. Здесь своей активной деятельностью, проповедями, тем, что никому из крестьян не отказывал в исполнении треб, куда бы и в какую погоду его ни звали, священник вскоре завоевал себе значительный авторитет, причем как среди крестьян, так и у представителей местных властей.
Однако среди местных коммунистов у него оказались противники. Они занимались поборами с крестьян и грабежом, и им не нравилось, что священник видит организуемый ими разбой и говорит об этом, и они стали предпринимать усилия, чтобы убрать священника из села.
Протоиерей Сергий был арестован 21 марта 1921 года в то время, когда находился по делам в Симбирске, и заключен в тюрьму ЧК.
Через некоторое время протоиерей Сергий был допрошен. Следователь спросил его:
— Вы говорили когда-нибудь в церкви проповеди?
— Говорил.
— Почему вы в своих проповедях называете коммунистов насмешливыми прозвищами «масленщиками», «яичниками», «мясниками» и так далее ?
— В своих проповедях я не только не называл коммунистов какими бы то ни было прозвищами, но даже и не упоминал о коммунизме.
20 апреля 1921 года Коллегия ЧК Симбирской губернии постановила заключить священника на пять лет в концлагерь. 23 апреля он был заключен в Симбирский губернский концентрационный лагерь принудительных работ.
22 февраля 1924 года Комиссия НКВД по административным высылкам изменила приговор на два года ссылки в Зырянский край. Через восемь месяцев отец Сергий был освобожден; возвращаясь в Симбирск, он остановился в городе Вятке, так как не имел средств сразу доехать до Симбирска. На следующий день по его приезде в Вятку епископ Авраамий (Дернов) назначил протоиерея Сергия настоятелем Успенского собора в городе Яранске. 3 ноября он отслужил первую службу в соборе и с тех пор служил часто, проповедуя за литургией и всенощной, и деятельно участвовал во всех церковных событиях города. Это было время тяжелое для церковной жизни Вятской епархии, так как власть захватили обновленцы, и бывали периоды, когда на кафедре не оставалось православного епископа, а обновленческие спешили рукоположить своих священников. В результате, когда во главе епархии все же становился православный епископ, клиры храмов разделялись, так как одни священники были рукоположены православными архиереями, а другие обновленческими, причем зачастую обновленцы, когда их храм переходил под омофор православного архиерея, отказывались приносить покаяние. Все это порождало нестроение и смуту в приходах. Такое положение было и в Успенском храме.
В начале января 1925 года в Яранск прибыл направленный сюда Патриархом Тихоном епископ Нектарий (Трезвинский), который назначил протоиерея Сергия своим секретарем; в этой должности отец Сергий пробыл до ареста владыки.
После того как во главе Яранского викариатства стал православный епископ, духовенство усилило борьбу против обновленцев, которые при помощи советской власти отнимали храмы у православных и достигли в этом некоторых успехов. Теперь же многие приходы возвращались в православие.
Активная церковная деятельность православных привлекла внимание властей, и ОГПУ составило следующее заключение о происходящих событиях: «Агентурными действиями ОГПУ было установлено, что в декабре 1924 года сгруппировавшийся в церковном совете Успенского кафедрального собора города Яранска кулаческо-монархический элемент — купцы Чернышевы, Охотников, думец Стародумов и другие, называя себя примыкающими к тихоновской ориентации, грубой физической силой религиозной толпы этой же ориентации разогнав в городе Яранске так называемые обновленческие церковные советы, захватив все церкви под свое руководство, послали к бывшему Патриарху Тихону в Москву делегата Чернышева за епископом. Тихоном был послан в Яранск епископ Нектарий Трезвинский, совершенно неизвестный населению Вятской губернии.
Трезвинскому во всей работе помогал вернувшийся только что из ссылки священник Знаменский».
5 апреля 1925 года епископ Нектарий был арестован и заключен во внутреннюю тюрьму Вятского ОГПУ.
22 мая сотрудники ОГПУ допросили протоиерея Сергия и, отвечая на их вопросы, священник сказал: «С епископом Нектарием я всегда служил обедню. Точно сказать относительно его проповедей я не могу, так как проповеди говорились всегда в конце обедни, когда я был занят в алтаре. Лично я также говорил проповеди, в каждой из которых касался обновленцев и что путем погибельным они ведут; имел выражения: лучше идти по старому с Богом, чем по новому без Бога. В проповедях своих о советской власти я никогда не говорил».
На следующий день сотрудники ОГПУ произвели в доме священника обыск.
Видя, что дело, начавшееся арестом епископа Нектария, идет, при поддержке властей, к захвату собора обновленцами и аресту всех сопротивляющихся этому, отец Сергий решил ехать в Москву.
В Москве он узнал, что только епископа Серафима (Звездинского) можно застать в Дмитрове. В Дмитровском районе, однако, не оказалось свободной священнической вакансии, и отец Сергий уехал в Нижний Новгород, затем в Арзамас, а оттуда отправился пешком в Саровскую обитель помолиться преподобному Серафиму. В Сарове он прожил больше недели, усердно прося преподобного о помощи. Из Сарова он выехал во Владимир, оттуда в Муром, и здесь ему сообщили, что вскоре освободится место священника, о чем его известят. Отец Сергий уехал в Москву и вскоре получил телеграмму, что место освободилось. Выехав в Муром, он прибыл туда в тот день, когда там развернулась многолюдная ярмарка. И тут отца Сергия ждали скорби. Желавшие ограбить его люди, после того, как план их не удался, оклеветали его. Его посадили в тюрьму. Затем было продолжено дело, начатое еще в Вятке, куда протоиерей Сергий был отправлен вскоре этапным порядком, прибыв в тюрьму при Вятском ОГПУ 21 сентября 1925 года.
5 октября 1925 года протоиерей Сергий из Вятской тюрьмы при ОГПУ был переведен в Вятскую городскую тюрьму. 6 октября следствие по его делу было закончено, и следователь ОГПУ вынес следующее заключение: «Считая предъявленное обвинение гражданину Знаменскому доказанным, следственное дело законченным и преступные действия его умышленными, за что он уже был сурово наказан, полагаю: данное следственное дело представить на внесудебное рассмотрение Особого Совещания Коллегии ОГПУ с предложением гражданина Знаменского Сергея Ивановича из пределов Вятской губернии изолировать и лишить его возможности антисоветской деятельности как неисправимого».
Затем дело было переслано в Москву на рассмотрение 6-го отделения секретного отдела ОГПУ. Секретарь отделения порекомендовал отправить священника на два года в концлагерь.
26 марта 1926 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Сергия к двум годам заключения. С открытием навигации на Белом море он был отправлен в Соловецкий концлагерь. По окончании срока заключения в 1927 году, он был направлен в Екатеринбург под надзор ОГПУ. Вскоре священник был снова арестован и приговорен к трем годам ссылки в Узбекистан.
Вернувшись из ссылки, протоиерей Сергий стал служить в храме мучеников Флора и Лавра в городе Кашире Московской области.
В 1937 году власти арестовали священника, обвинив его в хулиганстве. Но обвинение было настолько нелепым, что суд вынужден был его оправдать. Однако 17 ноября 1937 года власти снова арестовали его. На допросах священник виновным себя не признал.
— Дайте правдивые показания о вашем отношении к советской власти, — потребовал следователь.
— После совершения октябрьской революции я долгое время считал эту революцию за крамолу, бунтарство и делом временным, — ответил протоиерей Сергий.
— Вы точнее скажите о своем отношении к советской власти, — сказал следователь.
— А точнее могу сказать, что враждебное.
— Будучи враждебным человеком к советской власти, где вы проявляли активные действия против нее?
— Я открытых враждебных действий против советской власти не проявлял.
На этом допрос был закончен. 25 ноября Тройка НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу. Протоиерей Сергий Знаменский был расстрелян 27 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
По материалам: Игумен Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 6. - Тверь: "Булат" , 2002 год, стр. 342-362.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Сергий Знаменский.
Священномученика протоиерея Василия
(Лихарев Василий Алексеевич, +27.11.1937)
Священномученик Василий родился 25 марта 1871 году в селе Тишилово Клинского уезда Московской губ. в семье диакона Алексея Дмитриевича Лихарева. Окончил в 1886 году Дмитровское духовное училище, в 1894 году Вифанскую Духовную семинарию и был рукоположен во священника ко храму Казанской иконы Божией Матери Головинского монастыря, где он прослужил до самого его закрытия.
Женский монастырь в селе Головино Московской губернии был образован в 1893 году. Решением схода крестьян и на пожертвования помещиков было организовано строительство церкви в монастыре, которое было окончено в 1900 году. При монастыре выстроили больницу и гостиницу.
В русско-японскую войну отец Василий был направлен полковым священником в действующую армию. По окончании военных действий он вернулся служить в монастырь. К 1914 году в монастыре были построены собор, колокольня и богадельня.
Во время гонений на Русскую Православную Церковь в конце двадцатых годов власти отобрали у монастыря деревянную церковь, но служба продолжалась в соборе.
В декабре 1928 года, незадолго до праздника Рождества Христова, в церковную сторожку пришли два представителя волостного исполнительного комитета и попросили разрешения осмотреть колокольню на предмет того, как они объяснили, чтобы ее сломать. Отец Василий разрешил впустить их на колокольню, но в тот же день вечером было собрано экстренное совещание церковного приходского совета, которое постановило послать своих представителей к местным властям с соответствующими документами, показывающими, что все церковные помещения, которые арендует община, не могут быть произвольно уничтожены, поскольку с ее стороны нет нарушений, а в данном случае все церковные здания, включая колокольню, выстроены и поныне здравствующими жителями села. Власти объяснили посылку своих представителей недоразумением и заявили, что они вовсе не собираются ломать колокольню.
4 мая 1929 года, в Страстную пятницу, власти устроили собрание рабочих местных фабрик и жителей села Головино, которое постановило возбудить ходатайство перед центральными властями в Москве о закрытии храма. Когда известие об этом решении достигло верующих жителей села Головино и окрестных селений, это вызвало сильнейшее недовольство народа, что власти отнесли целиком на счет авторитета монахинь обители, которые после ее закрытия не покинули этих мест, поселившись поблизости.
В пасхальную ночь 1929 года безбожники запланировали показ в клубе антирелигиозного фильма, причем сеанс должен был начаться в двенадцать часов ночи, во время крестного хода, а клуб находился рядом с храмом. Предполагалось, что демонстрация антирелигиозного фильма не только отвлечет молодежь от участия в церковной службе, но и настроит ее агрессивно по отношению к Церкви. Многие верующие считали, что безбожники для того показывают антирелигиозный фильм, чтобы натравить затем молодежь на хулиганский разгром храма.
В первом часу ночи, когда начался крестный ход вокруг храма, в клубе погасло электричество и демонстрация кощунственного фильма прекратилась. Вскоре выяснилось, что были повреждены провода, и поскольку исправление повреждения заняло много времени, показ фильма пришлось отменить, а церковная служба шла своим чередом без какого бы то ни было вмешательства безбожников.
На следующий день началось расследование, и верующие были обвинены в намеренном повреждении проводов, — будто бы они этим не только сорвали антирелигиозное мероприятие, но и имели намерение сжечь собравшихся в клубе безбожников заживо, так как были обрезаны и электрические провода, ведущие к насосной станции, и в случае пожара не хватило бы воды, чтобы его затушить.
В связи с начавшимся расследованием были допрошены местные безбожники. Член коммунистической партии Лидия Кох показала, будто церковный староста говорил ей: «Вы против нас собираетесь сегодня выступать, но мы вам обезьянничать не дадим и сожжем вас в вашей церкви (то есть в клубе) живьем». А бывший церковный староста, по показаниям Кох, будто бы говорил жене сотрудника ОГПУ: «Вы собираете подписи граждан с целью закрыть церковь, вовлекаете и наших детей в ваши нечестивые организации и развращаете их. Это вам даром не пройдет...»
Материалы по этому «делу» были высланы в Москву Тучкову, который потребовал прислать ему список всех монахинь Головинского монастыря, проживавших в окрестности.
Проведенное следствие не обнаружило никакого участия верующих в повреждении проводов, однако цель безбожников закрыть храм осталась прежней. 1 июня 1929 года был вызван повесткой в ОГПУ на Большую Лубянку в Москве казначей храма Александр Иванович Дрындин и здесь в приемной ОГПУ арестован. На допросе 12 июня Александр Иванович сказал: «На второй день Пасхи, то есть 7 мая 1929 года, я утром выгонял коров в стадо. Ко мне подошел Владимир Андрианов и сказал, что с 5 на 6 мая были порезаны электрические провода, идущие в поселок Головино. Я слова Андрианова оставил без ответа. Кто их перерезал, я не знаю, в этот момент я был в церкви Головинского монастыря. Перед Пасхой заседания церковного приходского совета не было. И в частных беседах среди членов церковного приходского совета разговора о том, как бы сорвать антипасхальную постановку в клубе, не было».
21 июня сотрудники ОГПУ вызвали отца Василия повесткой на Большую Лубянку и в приемной арестовали. Отвечая на вопросы следователя, отец Василий сказал: «6 мая сего года, когда я проходил мимо столба, на котором были порезаны электрические провода, кто-то из толпы мне сообщил, что в ночь с 5 на 6 мая кем-то были перерезаны электрические провода. Толпа состояла из пяти-шести человек. На столбе, по-видимому, происходила починка проводов».
16 августа 1929 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило Александра Ивановича Дрындина к лишению свободы сроком на четыре месяца, а священник Василий Лихарев был из тюрьмы освобожден с запрещением три года жить в Москве и Московской области, а также еще в пяти крупных городах с прилегающими к ним областями. Отец Василий выбрал местом ссылки близкий к Москве город Тулу, куда приехал в конце августа.
По окончании административной ссылки — 28 июля 1932 года ему было разрешено выехать, куда он пожелает, и отец Василий вернулся домой. За время его ссылки обитель была приведена безбожниками в плачевное состояние: собор обратили в клуб; в склепе, где были похоронены основатели монастыря, устроили склад зерна. Здание богадельни, в котором жили несколько престарелых монахинь, отобрали, и отец Василий приютил их в своем доме. Сам он стал служить в Знаменской церкви в селе Аксиньино, расположенном в нескольких километрах от его дома. За свое долгое и мужественное служение святой Церкви отец Василий был возведен в сан протоиерея и награжден митрой. В это время к нему за духовным советом и утешением стало обращаться множество народа — крестьяне, учителя, ученые.
Во время усилившихся в 1937 году гонений представители властей стали допрашивать всех, кто мог дать показания против священника. 28 сентября 1937 года сотрудники НКВД вызвали некоего человека, который снимал в доме отца Василия комнату, и попросили рассказать о священнике, предполагая, что он охарактеризует его как контрреволюционера. Он рассказал, что знает священника с 1929 года, с того времени, как стал снимать в его доме комнату. Отец Василий живет в доме с женой, сыном и дочерью. К нему часто ходят в гости священники, например брат его жены протоиерей Артоболевский, когда-то преподававший в Московской Духовной семинарии, который является завзятым контрреволюционером, если, конечно, судить по тому, что советские власти его уже высылали. Еще приходит какой-то священник, а также священник храма, где служит сам отец Василий. Часто к священнику приходят две учительницы, одна — дочь генерала, а другая — полковника, и, судя по этому, они явно антисоветские личности. Сам священник Василий Лихарев ведет активную проповедническую деятельность, и особенно среди молодежи, влияя на их родителей, и в частности тем, что оказывает им всевозможную помощь. В результате учащается посещение храма крестьянами в селе Аксиньино. Священник Василий Лихарев пользуется большой популярностью среди местного населения, а местные власти не оказывают ни малейшего противодействия этому явлению.
— Дайте показания об антисоветских разговорах и антисоветской деятельности священника Василия Лихарева, — потребовал следователь от свидетеля.
— Больше показать ничего не могу, — ответил свидетель, — так как нахожусь в недружественных отношениях с Лихаревым и он меня избегает.
2 октября власти допросили второго свидетеля, который на вопрос, что он может сказать об антисоветских высказываниях священника Лихарева, ответил, что летом 1936 года священник поделился своими впечатлениями об увиденном им в газете проекте архитектурного исполнения Дворца советов, который ему напомнил вавилонскую башню, и как постройка той башни разрушилась, заметил священник, так разрушится и строительство власти советов. Свидетель стал ему возражать, что власть не рухнет, на что отец Василий сказал, что всё в руках Божиих, но он уверен, что это случится.
15 ноября 1837 года сотрудники Красногорского отделения НКВД арестовали отца Василия и заключили в Таганскую тюрьму в Москве. При аресте сотрудники НКВД забрали у священника награды, полученные им во время русско-японской войны, позолоченный наперсный крест и митру. 19 ноября следователь допросил священника, пересказав ему показания свидетелей. Выслушав, священник ответил, что не подтверждает ни одно из этих показаний и никогда не занимался какой бы то ни было антисоветской агитацией. На следующий день следствие было завершено, и следователь составил обвинительное заключение для передачи его на рассмотрение Тройки НКВД.
25 ноября Тройка НКВД приговорила священника к расстрелу. Протоиерей Василий Лихарев был расстрелян через день, 27 ноября 1937 года, и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
По материалам: Игумен Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 6. - Тверь: "Булат" , 2002 год, стр. 330-336.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Василий Лихарев.
Священномучеников протоиерея Николая, протоиерея Димитрия и мученика Гавриила
(Виноградов Николай Иванович, Лебедев Дмитрий Александрович, Безфамильный Гавриил Гаврилович, +27.11.1937)
Во время гонений 1937 года власти часто арестовывали всех членов причта, после чего опустевшие храмы разрушали. 21 октября 1937 года были арестованы настоятель Вознесенского храма в селе Теряева Слобода Волоколамского района Московской области протоиерей Николай Виноградов, диакон храма Петр Смирнов и вместе с ними мирянин Гавриил Безфамильный, а также настоятель церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в соседнем селе Спирово протоиерей Димитрий Лебедев.
Священномученик Николай родился 21 апреля 1876 года в городе Дмитрове Московской губернии в семье диакона Иоанна Виноградова. В 1901 году он окончил Московскую Духовную академию. Женился на Екатерине Павловне Соколовой и был рукоположен в сан священника.
В 1914 году отец Николай был удостоен степени магистра богословия. В это время он был настоятелем храма Московского Александровского института, а также законоучителем в этом институте. В 1918 году его перевели на должность настоятеля церкви святителя Николая на Пупышах.
В 1920 году отец Николай был возведен в сан протоиерея. В 1924 году митрополит Петр (Полянский) назначил его благочинным 1 отдела Замоскворецкого сорока, а с 8 сентября 1927 года он был назначен благочинным и 3 отдела того же сорока. В том же году награжден митрой.
В 1929 году протоиерея Николая назначили настоятелем храма святых мучеников Флора и Лавра на Зацепе. В конце двадцатых годов власти склонили протоиерея Николая к сотрудничеству, он дал согласие, но исполнить то, что от него требовало ОГПУ, из нравственных соображений не смог. 1 января 1933 года он был арестован вместе с другими членами причта и некоторыми из членов церковной двадцатки и заключен в Бутырскую тюрьму.
На следующий день после ареста следователь допросил священника. Отвечая на вопросы следователя, он сказал, что действительно рассказывал анекдот о 15-летии Октябрьской революции, — это был случай, который он увидел на улице. Он сказал также, что рассказывал и другие анекдоты, в которых «высмеивалась личность Сталина». Что касается «произнесенных мною проповедей за церковными службами, то они антисоветского характера и критики существующего строя не носили».
19 февраля следствие было закончено. Священники обвинялись в том, что «являлись участниками контрреволюционной группировки церковников при церкви так называемых Флора и Лавра. Основное содержание контрреволюционной деятельности обвиняемых заключалось в систематической антисоветской агитации пораженческого и антиколхозного характера и в устройстве нелегальных антисоветских собраний по квартирам участников группировки».
15 марта 1933 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Николая к трем годам ссылки, которую он отбывал в городе Каргополе Архангельской области. 2 января 1936 года отец Николай был освобожден и 21 января направлен служить в Вознесенский храм в селе Теряева Слобода Московской области.
21 октября 1937 года протоиерей Николай был арестован и заключен в тюрьму в Волоколамске. Его обвинили в том, что он благословил прихожанина Вознесенского храма Гавриила Безфамильного продать помянники для записи имен живых и почивших. Его также обвинили в том, что он, придя в сельсовет, в присутствии секретаря сельсовета говорил о конституции, о выборах в Верховный Совет и о религии. На следствии протоиерей Николай ответил, что если он и говорил на эту тему, то только в том духе и смысле, который следует из документов заместителя Местоблюстителя митрополита Сергия и который нашел свое выражение в молитве о властях предержащих на великой ектении, когда Церковь молится «О державе Российской и о властех ее», и на сугубой ектении «О державе Российской и о властех ее, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте».
— Вы, проживая в Теряевой Слободе, вели среди населения антисоветские и контрреволюционные разговоры. Дайте ваши показания: где и какие именно?
— Никаких антисоветских и контрреволюционных разговоров я нигде не вел.
— Вам зачитывается ряд свидетельских показаний о том, что вы вели антисоветские разговоры. Подтверждаете вы это?
— Зачитанные мне свидетельские показания я отрицаю, за исключением того, что мы совершили крестный ход в церковной ограде без разрешения сельсовета.
Священномученик Димитрий родился в 1871 году в селе Спирово Волоколамского уезда Московской губернии в семье священника Александра Лебедева. В 1892 году Дмитрий Александрович окончил Московскую Духовную академию и был рукоположен в сан священника. Он служил в церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в селе Спирово, известной своей скульптурной иконой святителя Николая Чудотворца и крестными ходами с этой иконой. Отец Димитрий всю жизнь прослужил в этом храме. Был возведен в сан протоиерея.
Во время гонений от безбожных властей священник был арестован и по обвинению в антисоветской агитации выслан на три года в Казахстан. Когда он вернулся в село, власти потребовали от него уплатить налоги и выполнить задание по сельскохозяйственным заготовкам. Отец Димитрий этого сделать не смог, был выселен из дома, и все его имущество было конфисковано. 21 октября 1937 года отец Димитрий был снова арестован.
— Следствию известно, что вы в церкви в Спирово говорили проповедь, в которой призывали верующих держать связь с церковью и помогать ей. Следствие настаивает на даче вами правильных показаний, — потребовал следователь.
— Моя проповедь была посвящена теме Первого Вселенского Собора в Никее... В заключение проповеди я сказал, чтобы верующие держали связь с церковью и боролись с заблудшими, — ответил священник.
— Кого вы называете заблудшими? — спросил следователь.
— Заблудшие это те, кто не признает православной веры, — ответил священник.
На допросах отец Димитрий виновным себя не признал.
Мученик Гавриил (Гавриил Гаврилович Безфамильный) родился в 1880 году в Коломне. Окончил школу и затем работал водопроводчиком и прислуживал в храме. В 1924 году Гавриил Гаврилович переехал в село Ярополец Волоколамского района. 21 октября 1937 года власти арестовали его по обвинению в антисоветской и контрреволюционной агитации; он виновным себя не признал, сказав лишь, что действительно продал два помянника верующим.
23 ноября 1937 года Тройка НКВД приговорила священников Николая и Димитрия и мирянина Гавриила к расстрелу. 27 ноября 1937 года протоиерей Николай Виноградов, протоиерей Димитрий Лебедев и мирянин Гавриил Безфамильный были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
По материалам сайта www.pravoslavie.uz
Страницы новомучеников в Базе данных ПСТГУ: о. Николай Виноградов, о. Димитрий Лебедев, Гавриил Безфамильный.
Священномученика протоиерея Сергия и мученика Димитрия
(Руфицкий Сергей Михайлович, Рудаков Дмитрий Иванович, +27.11.1937)
Священномученик Сергий родился 6 августа 1884 года в селе Ельцино Владимирской губернии в семье священника Михаила Ивановича Руфицкого. Отец Михаил служил в храме Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново, с которым тесно связана судьба его сына Сергея. Все четверо сыновей отца Михаила окончили Владимирское Духовное училище и Владимирскую Духовную семинарию и стали священниками. В советское время все они приняли мученическую кончину.
Сергей Михайлович окончил семинарию в 1904 году, в 1907 году он был рукоположен во священника и направлен служить в храм села Седиково. В 1907 году овдовела его сестра, муж которой – настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново – наследовал это место у их отца священника Михаила Руфицкого, умершего в 1896 году. В 1919 году отец Сергий Руфицкий был переведен в этот храм, и заботы о содержании сестры легли на его плечи. Здесь он служил до своего ареста в 1937 году. Псаломщиком в храме в это время был Дмитрий Иванович Рудаков, с которым у отца Сергия сложились добрые отношения.
Мученик Димитрий родился 20 октября 1879 года в селе Покров Владимирской губернии в семье священника Иоанна Рудакова. В 1889 году он окончил три класса духовного училища. С 1901 по 1914 год служил псаломщиком в храме села Гаврильцево, а в 1914 году перешел в приход храма Тихвинской иконы Божией Матери села Иваново, где и служил до своего ареста. После смерти супруги Дмитрий Иванович вторично женился, у них с Татьяной Федоровной в 1919 году родилась дочь Надежда.
По воспоминаниям прихожан, примерно в 1930 году всем клирикам храма власти предложили публично отречься от веры. Настоятель храма протоирей Сергий Руфицкий и псаломщик Дмитрий Иванович Рудаков категорически отказались от этого. На сделку с властями пошел только диакон храма Николай. Его отречение происходило в клубе перед сельчанами. Он «покаялся» перед людьми в том, что обманывал их, затем ему обрезали длинные волосы, и после этого он немедленно уехал из села.
После отказа от отречения семью Рудаковых раскулачили – у них отняли корову и лошадь, выгнали из дома, а самого Дмитрия Ивановича в 1931 году судили и приговорили к трем годам лишения свободы. Сначала он несколько месяцев провел в Покровской пересыльной тюрьме, а затем был выслан в Вологодскую область. Его супруга Татьяна Федоровна и дочь Надежда сперва мыкались по углам, но вскоре отец Сергий Руфицкий сумел устроить их в церковной сторожке и даже выправить им документы на проживание в ней.
Отец Сергий старался всем, чем мог, помогать семье Дмитрия Ивановича, пока тот находился в ссылке. Татьяне Федоровне подсказали, что можно отправить документы в Москву на пересмотр дела. Она так и поступила. Ходатайство было успешным, в деле были обнаружены нарушения, и приговор отменили. После полутора лет разлуки с близкими Дмитрий Иванович вернулся домой и вновь стал служить псаломщиком в Тихвинском храме.
По воспоминаниям прихожан, в 1933–34 годах с колокольни храма сбросили колокола. Самый большой колокол упал и не разбился, и его потом добивали его же «языком». Сразу после этого отец Сергий начал ремонт колокольни. Гонения еще больше сблизили отца Сергия и Дмитрия Ивановича. Они много времени проводили вместе, службу в храме совершали неукоснительно. Близкие вспоминают, что церковная молитва в последние годы перед их арестом стала особенно сосредоточенной.
Арестовали священника и псаломщика вечером 17 ноября 1937 года после всенощного бдения. Очевидцы говорят, что, прежде чем сесть в «воронок», они перекрестились на храм и поклонились присутствующим односельчанам. После ареста они находились в Таганской тюрьме. Единственный допрос священника состоялся 19 ноября 1937 года. Следователь пытался добиться признания в антисоветской агитации:
– Обвиняемый Руфицкий, следствие располагает данными, что вы… проводите антисоветскую агитацию. Подтверждаете ли вы это?
– Я это отрицаю, никакой антисоветской агитации я не проводил и не занимался.
В тот же день следователь допросил и Дмитрия Ивановича Рудакова:
– Обвиняемый Рудаков, следствие располагает данными, что вы, проживая в деревне Иваново, проводили антисоветскую агитацию в контрреволюционном духе. Подтверждаете ли вы это?
– Я это отрицаю, никогда никакой антисоветской агитации я не проводил, – ответил Дмитрий Иванович.
Все обвинения в контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации священник и псаломщик не признали.
21 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила протоиерея Сергия Руфицкого и псаломщика Димитрия Рудакова к расстрелу. Казнь мучеников состоялась через несколько дней – 27 ноября 1937 года – на полигоне Бутово под Москвой, там же в безвестной могиле они были погребены.
По материалам: Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том I - Тверь, "Булат", 2005 год, 253-257.
Страницы новомучеников в Базе данных ПСТГУ: о. Сергий Руфицкий, Димитрий Рудаков.
Священномученика протоиерея Георгия
(Извеков Георгий Яковлевич, +27.11.1937)
Протоиерей Георгий Яковлевич Извеков - духовный композитор, знаток и собиратель русских народных песен - родился 24 февраля 1874 года в Калуге в семье священника. По имеющимся сведениям, приходился дальним родственником Патриарху Пимену (Извекову).
Священник Георгий Извеков окончил Киевскую Духовную Академию. Одним из мест его служения являлся Смольный Александровский институт в Санкт-Петербурге, где с 1910 года отец Георгий занимал должность законоучителя. Одновременно с этой деятельностью Извеков совмещал преподавание народной песни в Регентском училище. О музыкальном образовании священника Георгия Извекова ничего не известно. Издания духовных и светских музыкальных произведений отца Георгия печатались в Петербурге и Чехии до революции.
После Смольного Александровского института до 1918 года отец Георгий служил в Посольской церкви г. Берлина в Германии. Затем переехал в Москву, где занимался сочинением и обработкой духовных песнопений по заказам регентов Москвы и других городов. Этим отец Георгий зарабатывал себе на жизнь. Перед арестом 1931 года он писал только для Священного Синода.
Очевидно, сочинения и обработки о. Георгия по художественным качествам пользовались уважением и спросом, так как он являлся членом секции композиторов "Всеросодрама". О. Георгий продолжал свое священническое служение вплоть до ареста 1931 года, служил в разных московских церквях, в госпитале.
Арест, произведенный 14 апреля 1931 властями Советского правительства, которые предъявили о. Георгию обвинение в "систематической антисоветской агитации", не был для отца Георгия неожиданностью. На следствии он заявил: "Я ожидал своего ареста и даже хотел этого. Мне, как священнику, неудобно то, что другие страдают, а я не испытал милостей, поэтому я готов пострадать - даже умереть за имя Христово. По существу предъявленного мне обвинения в агитации против Советской власти (ожидание переворота, желание уничтожить евреев и т.д.) показания давать отказываюсь и обвинения за собой не признаю" (заявление приведено из протокола допроса дословно).
Особым совещанием при Коллегии ОГПУ священник Георгий Извеков был осужден за "антисоветскую деятельность, выражающуюся в организации нелегальных "сестричеств" и "братств", оказании помощи ссыльному духовенству". Совещанием был вынесен приговор - 3 года ссылки в Севкрае. Заключение о. Георгия началось с Бутырской тюрьмы. В мае того же года его перевели в г. Котлас Архангельской области и, наконец, в Усть-Сысольск Республики Коми, где в 1933 году закончился срок заключения.
После отбывания наказания о. Георгий проживал в станице Перловка Московской области, в собственном доме, без паспорта. Он часто бывал в доме и на даче у митрополита Сергия (Страгородского), с которым был близко знаком. Близкие отношения с "контрреволюционным лидером" послужили поводом для вторичного ареста, который последовал 2 октября 1937 года. Незадолго до ареста священник Г.Извеков был исключен из Союза композиторов, членом которого он являлся.
В этот раз о. Георгий был осужден тройкой при УНКВД СССР по Московской области за "контрреволюционную фашистскую агитацию". Г.Извеков был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу. 27 ноября 1937 года приговор был приведен в исполнение. Он был расстрелян в поселке Бутово Московской области на "Бутовском полигоне"; там же место его захоронения.
По материалам сайта www.bogoslovy.ru
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Георгий Извеков.
Священномученика протоиерея Василия
(Никольский Василий Евгеньевич, +27.11.1937)
Священномученик Василий родился 27 декабря 1877 года в селе Нестерово Орехово=Зуевского уезда Московской губернии в семье псаломщика Евгения Никольского. Он окончил полный курс духовного училища и после сдачи экзамена получил звание учителя церковноприходской школы. С 1894 по 1909 год Василий Никольский учительствовал, а с мая 1909 по декабрь 1910 года служил псаломщиком. В 1910 году он был рукоположен во диакона к Крестовоздвиженскому храму в селе Дуброво Бронницкого уезда, а в марте 1924 года – во священника к этому же храму. В 1926 году отец Василий был назначен благочинным церквей Орехово-Зуевского района, а в 1932 году еще и благочинным церквей Павлово-Посадского района. В октябре 1929 года он был возведен в сан протоиерея.
Власти в 1931 году закрыли Крестовоздвиженскую церковь. По распоряжению епархиального начальства вместе с общиной верующих отец Василий был переведен в Зуевский Рождества Пресвятой Богородицы кафедральный собор и назначен его настоятелем. Обязанности благочинного и настоятеля собора он выполнял до 1934 года, после чего продолжал служение в штате собора. В 1935 году протоиерей Василий был награжден крестом с украшениями.
Во время начавшихся массовых гонений на Русскую Православную Церковь протоиерей Василий Никольский был арестован 16 ноября 1937 года и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Властями были допрошены два лжесвидетеля, которые рассказали следователю, что якобы слышали от отца Василия разговоры против сталинской конституции и стахановского движения.
19 ноября отец Василий был допрошен. На все поставленные следователем вопросы он отвечал, что виновным себя в предъявленном обвинении не признает. В тот же день было составлено обвинительное заключение и дело передано на рассмотрение тройки НКВД.
21 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Протоиерей Василий Никольский был расстрелян 27 ноября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.
По материалу: Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Дополнительный том III - Тверь, "Булат", 2005 год С.178-180.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: о. Василий Никольский.
Мученицы Анны
(Зерцалова Анна Ивановна, +27.11.1937)
Мученица Анна родилась 31 января 1875 года в Москве в семье губернского секретаря Ивана Алексеевича Зерцалова, который в последние годы своей жизни состоял на службе в управлении Смоленской железной дороги. Родители ее держались строгих нравственных правил, но православие воспринимали преимущественно с обрядовой стороны, поэтому начатки религиозного воспитания, которые дали они своей дочери, были непрочными. «Малое чувство веры, которое тлело во мне слабым огоньком, — писала она впоследствии, — быстро стало ослабевать и гаситься тлетворным дыханием пагубного влияния маловерия... Научные идеи, приправленные веянием ложных принципов, плотно разместились в моей голове и стали распоряжаться там полновластными хозяйками, отвлекая меня от всего истинного, духовного, прекрасного».
В шестнадцать лет Анна окончила гимназию, получив аттестат, который давал ей возможность занять место домашней учительницы. «Родители, желая дополнить мое образование, в ущерб своим силам и здоровью предоставили мне уроки музыки, они хотели возрастить меня светской благонравной девицей, но они забыли, что бессмертная душа человека тоже требует пищи и удовлетворения, они забыли, что только Господь — единственная ее радость и утешение, а без Него никакие отрады, никакие увеселения не могут удовлетворить сердечной жажды. Господь — единственное наше счастье. Один только Он может усладить наши мысли и желания; без Него — всюду скука и томление».
Анна Ивановна, будучи уже взрослой девушкой, в течение нескольких лет лишь формально исполняла правила христианской жизни: ходила в храм, молилась, изредка говела, но внутренняя ее жизнь шла в русле чисто мирских занятий — общение со знакомыми, театр, усиленное чтение светских книг. Однако такой образ жизни не удовлетворял ее; душа томилась и ни в чем не могла найти утешения. «Бессмертный дух рвался наружу, он тяготился однообразностью и бесцельностью жизни, он требовал пищи и удовлетворения... Наконец нашел и возрадовался: он увидел светлый маяк, который ярко, величественно засветил ему среди бушующих волн грозного житейского моря, он нашел пастыря, который все раскрыл ему: и духовное небо с его непостижимыми красотами, и Всеблагость Творца-Промыслителя, и духовную красоту созданий Божиих, и пользу труда и деятельности», — вспоминала она с благодарностью.
Возрождение души Анны Ивановны, внутреннее воцерковление совершилось в кремлевском храме, посвященном святым равноапостольным Константину и Елене. Настоятелем храма в 1874–1892 годах был чтимый всей православной Москвой протоиерей Валентин Амфитеатров. Придя туда по совету своей подруги по гимназии, Анна Ивановна увидела обыкновенного священника средних лет. Когда закончилось всенощное бдение, она подошла к нему и попросила благословить ее на поездку. «Я вас в первый раз вижу. Что я вам могу сказать? — послышались строгие отрывистые слова, которые все-таки поразили меня».
Анне Ивановне предстояло уехать в Ярославскую губернию в одно семейство, куда в качестве учительницы рекомендовала ее родственница. Подойдя вновь 13 мая 1891 года после Божественной литургии и молебна к отцу Валентину за благословением на поездку, она услышала от него слова, которые для нее оказались пророческими: «Место, место... посадили цветочек в горшочек, ухаживали за ним, поливали его, и вот появились наконец первые листочки; смотрите, крепко берегите свои молодые листочки; пока еще поправить можно, а после и поправить нельзя будет».
Анна Ивановна попала в семью убежденных безбожников. Для молодой православной христианки жизнь в таком семействе стала исповедничеством. «Сколько деликатных намеков и насмешек приходилось мне выслушивать по поводу моего обособленного религиозного настроения! Сколько тонких ядовитых стрел пущено было в меня с намерением наставить меня в духе излюбленного ими либерализма. Всевозможные антирелигиозные сочинения выбирались главою семьи с целью исправить мою якобы отсталость и извращенность, — и вот по вечерам устраивались долгие изнурительные чтения, на которых просили меня обязательно присутствовать. О, как ужасны были эти чтения!.. Как осужденная на духовную смерть слушательница, я должна была сидеть и выслушивать эти "чтения", резко и быстро отталкивая от себя налепляющуюся на меня ядовитую сорочку».
Храм был в шести верстах от дома. Приходилось ходить пешком, так как из семьи на службу никто не ездил. «Пост, не соблюдаемый никем, заставлял меня тоже выделяться и быть у всех бельмом на глазу. "Крепко берегите свои молодые листочки" — как громовая труба Страшного суда постоянно звучало у меня в ушах; и, осмеянная, приниженная, "притча во языцех", я твердо стояла на своем камне духовного делания и горячо молила Господа простить окружающим людям их заблуждения, просветить помраченные их умы светом Своей Божественной благодати».
Мать семейства не позволяла домашней учительнице воспитывать своих детей, и потому Анна Ивановна после уроков была совершенно свободна. Имея время, она устроила школу грамотности в деревне, собирала крестьянских детей и занималась с ними. После ее отъезда это начинание не прекратилось, и на основе организованной ею школы возникло училище, которое впоследствии получило все необходимые права и средства.
Деятельность Анны Ивановны по просвещению деревенских детей, чуждая материальной расчетливости, расположила в конце концов к ней ее работодателей. Для нее стали готовить постную пищу. «Лошади для езды в храм всегда были к моим услугам; даже отпускалась со мною восьмилетняя ученица — это было особенное небывалое доверие. Мне, застенчивой от природы, было очень неловко принимать знаки особого благоволения; по правде сказать, я очень тяготилась всем этим, так как на эту лужайку пришлось перейти через мост ужасной духовной пытки».
По благословению отца Валентина Анна Ивановна в декабре 1891 года покинула семью, в которой она прожила семь месяцев. Вернувшись в Москву, она стала активной прихожанкой храма святых равноапостольных Константина и Елены, а позже Архангельского собора, после назначения отца Валентина настоятелем этого кремлевского храма.
Отец Валентин помог ей найти учеников, и Анна Ивановна порой с утра до позднего вечера занималась с ними. Почти двадцать лет она духовно окормлялась у отца Валентина. В результате многолетних трудов она укрепилась в вере, осознавала ее как данное Богом сокровище. «Это — великое богатство духа; это великая услада души, — писала она, — с верой и сами скорби, сами страдания кажутся малыми, нижними. Радость по Бозе наполняет всю душу, все существо человека, и душа рвется в вышину, прославляя и восхваляя Господа в торжественных гимнах».
В 1908 году скончался протоиерей Валентин. Смерть духовного отца вся его паства, переживала как большое горе. «Тут только поняла она, кого она потеряла; тут только постигла она глубочайшее ангельское попечение о ней батюшки, неутешно зарыдав самыми искренними, горькими воплями.
Не стало незабвенного общего отца и благодетеля, не стало дорогого утешителя; тучи самой безутешной скорби окружили гроб пастыря... Бесчисленная толпа сопровождала шествие; с немою скорбью и страданием шли духовные дети, не зная, как они смогут жить после такой тяжкой утраты.
Кончилась лития, понесли гроб пастыря к приготовленной могилке и зарыли ее. Тут только все вздрогнули и как бы опомнились при совершившемся печальном событии — кончине дорогого, незабвенного пастыря, который был для всех знавших его счастьем и утешением в жизни. Постояли несчастные одинокие сироты и разошлись по домам, полные тяжкого горя. Теперь одна отрада — прийти к дорогой могилке и выплакать на ней свои скорби и страдания. Да, тяжкое горе испытывают теперь все истинно любящие дорогого батюшку; тяжелое время одиночества и сиротства переживают они...
Преславный пастырь всю свою жизнь положил на нас, чтобы очистить нашу духовную храмину и сделать ее доступной к восприятию высших духовных наслаждений. Направим же всецело свой ум, сердце и волю к достойному принятию Божественной святыни Тела и Крови Христовых; будем усердно посещать храмы Божии; будем ревностными сынами Церкви Православной и по вере, и по жизни. Это будет лучший надгробный венок нашему дорогому отцу и пастырю.
О чудесный незабвенный пастырь! Я ли, малая, ничтожная былинка, смогу описать все славные разновидности твоей поразительной, блестящей духовной деятельности; я ли, малое, неопытное существо, смогу разобраться во всех дивных, мудрых движениях твоего разума и мышления?»
Анна Ивановна с помощью духовных детей отца Валентина выпустила четыре книги, в которых содержится описание его выдающейся пастырской деятельности, рассказывается о его прозорливости и даре чудотворений. По ее записям, которые она вела в продолжение многих лет, была составлена и опубликована книга «Духовные поучения, проповеди Валентина Николаевича Амфитеатрова, бывшего настоятеля Московского придворного Архангельского собора, записанные с его слов одной из его духовных дочерей».
В 1916 году некая благодетельница по имени Евдокия пожертвовала Анне Ивановне три тысячи рублей на постройку дома вблизи Ваганьковского кладбища, где был погребен отец Валентин. Живя неподалеку от могилы праведника, на которую стекалось со временем все больше людей, она стала записывать свидетельства о чудесах, происходивших на могиле. В результате Анной Ивановной была составлена книга, где были собраны все эти свидетельства, но издать ее уже не удалось, потому что после революции 1917 года начались гонения на Русскую Православную Церковь.
Безбожники писали о ней в 1929 году: «Против кладбища живет некая Анна... Здесь можно купить фотографию "святого", здесь продаются книги — "Истинный пастырь Христов", "Светильник православия", "Подвижник веры и благочестия". Здесь еще недавно кормили нищих и всех, кто приходил помолиться на могиле Амфитеатрова. Сейчас (очевидно, с введением карточек) кормежка прекратилась. Здесь справляются поминки, а в годовщину смерти "святого" на его могиле бывают тысячи молящихся».
В 1932 году власти отобрали у Анны Ивановны дом, отобрали документы и потребовали, чтобы она выехала из Москвы и поселилась не ближе ста километров от нее. Но Анна Ивановна осталась в Москве и жила у верующих, которые хорошо ее знали и любили, как истинную христианскую подвижницу. Жила она пожертвованиями и тем, что получала за уроки французского и немецкого языка.
Борясь с любыми проявлениями почитания святых, власти 27 октября 1937 года арестовали Анну Ивановну и заключили в Бутырскую тюрьму в Москве. На допросе следователь спросил ее:
— Кто является автором книг жизнеописаний священника Валентина Амфитеатрова и чудес, якобы происшедших по его молитвам?
— Автором книг жизнеописаний священника Валентина Амфитеатрова и чудес, происшедших по его молитвам при жизни, а равно и после его смерти, являюсь я, Анна Ивановна Зерцалова. Первую книгу я выпустила примерно в 1910 году, то есть через два года после его смерти, отпечатав ее в типографии. До революции я издала четыре книги тиражом каждая книга по тысяче экземпляров. После революции я издала пятую книгу об исцелениях на могиле священника Валентина Амфитеатрова. Последняя книга уже издавалась не типографским способом, а была отпечатана на пишущей машинке в количестве 20–25 штук. Ввиду того что тираж последней книги был ограничен, а число желающих иметь таковую превышало его в несколько десятков раз, почитатели священника Валентина Амфитеатрова переписывали ее, и она распространялась в рукописях.
— Какую цель вы преследовали, издавая вышеупомянутые книги и распространяя его фотографии?
— Я являюсь почитательницей священника Валентина Амфитеатрова, поэтому преследовала цель как можно шире популяризировать последнего среди широких масс верующих.
— Назовите следствию лиц, которые способствовали вам в прославлении священника Валентина Амфитеатрова.
— После смерти священника Валентина Амфитеатрова я поставила своей задачей издать отдельной книгой его жизнеописание. Об этом узнали многочисленные его почитатели, и они помогли мне при составлении этой книги, рассказывая отдельные эпизоды из его жизни, а также о полученных ими исцелениях. Большинство из лиц, принимавших участие в выпуске этих книг, к настоящему времени умерло.
— Следствие требует от вас показаний в отношении лиц, которые размножали вам его фотографии и перепечатывали ваши рукописи на машинке в последнее время. Назовите их фамилии.
— Назвать фамилии лиц, которые помогали мне в размножении фотографий священника Валентина Амфитеатрова, а также перепечатывали последнюю, пятую, книгу, я, Зерцалова Анна Ивановна, отказываюсь.
— Следствие располагает данными, что вы среди окружающих прославляли священника Валентина Амфитеатрова как святого. Вы это подтверждаете?
— Не отрицаю, что я действительно священника Валентина Амфитеатрова среди верующих прославляла как старца, по молитвам которого ряд его почитателей получил исцеления как при его жизни, так и после его смерти. С этой целью я использовала выпущенные мною книги, его фотографии, а также рассказывала то, что мной не было записано в книгах. Что священник Валентин Амфитеатров — старец, считаю не только я, но считают и другие его почитатели. Нами после его смерти ведутся записи, которые свидетельствуют о его необыкновенных свойствах; они выражаются в том, что люди получают исцеления, о которых свидетельствую я и другие.
— Следовательно, вы священника Валентина Амфитеатрова подготовляли к канонизации как святого?
— Да, я, Зерцалова Анна Ивановна, и группа почитателей священника Валентина Амфитеатрова вели подготовительную работу на предмет его канонизации. Но поскольку невозможно в условиях советской власти канонизировать его как святого и открыть мощи, то мы рассчитывали на падение советской власти, после чего при любой другой власти это сделать вполне возможно.
— С какого момента в ваших книгах записаны случаи исцелений по молитвам священника Амфитеатрова?
— В моих книгах записи о происшедших исцелениях по молитвам священника Валентина Амфитеатрова ведутся как о совершившихся при его жизни, так и после его смерти, примерно до 1927 года.
— Ваше отношение к советской власти?
— К советской власти я отношусь безразлично. Но я не согласна с советской властью в вопросах, касающихся религии. А именно: советская власть, как я считаю, проводит гонения на Церковь и верующих, закрывает без согласия верующих церкви, высылает безвинно духовенство. Все это вызывает недовольство не только у меня, но и у большинства верующих. В силу этого большинство верующих не любит советскую власть. Кроме того, советская власть совершенно безвинных людей лишает крова, как, в частности, меня, что также порождает недовольство со стороны несправедливо обиженных ею.
— Кому из своих знакомых вы излагали свои взгляды на советскую власть?
— Излагать свои взгляды о советской власти мне нет необходимости; об ее отношении к нам, верующим, им очевидно, и они полностью разделяют мои взгляды.
— Вы возводите клевету на советскую власть и граждан СССР, заявляя, что они враждебно настроены к советской власти. Вы это подтверждаете?
— Нет, я это клеветой не считаю. Я сама вижу, как советская власть разрушает наши храмы, высылает наше духовенство и уничтожает церковные книги; в школах запрещено преподавание слова Божьего; все это свидетельствует о гонении со стороны советской власти на религию. Это видят другие верующие, и это вызывает у них недовольство.
— Следствие располагает данными, что вы среди своих единомышленников распространяли контрреволюционные провокационные слухи, что советская власть есть власть антихриста.
— Это я отрицаю.
21 ноября следствие было закончено. Анну Ивановну обвинили в том, что она «является активной участницей контрреволюционной церковно-монархической группировки, в контрреволюционных целях прославляла могилу умершего попа Амфитеатрова Валентина, на которую организовывала паломничества верующих, и инсценировала "чудеса". Среди почитателей попа Валентина распространяла фотокарточки с его изображением».
23 ноября Тройка НКВД приговорила ее к расстрелу. Анна Ивановна Зерцалова была расстреляна 27 ноября 1937 года и погребена в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
В одной из книг о протоиерее Валентине, изданной в 1912 году, она писала: «Верующая душа не боится смерти: она встречает ее радостно, спокойно, так как знает, что смерть приведет ее к небесному отечеству, в вечную страну нашей новой, лучшей жизни. И разве Сам Человеколюбец Господь не примет к Себе и не упокоит ту душу, которая стремится к Нему, горячо блаженно любит Его, горячо блаженно верует в Него?!»
По материалам: Игумен Дамаскин (Орловский) Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Книга 6. - Тверь: "Булат" , 2002 год, стр. 367-373.
Страница новомученика в Базе данных ПСТГУ: Анна Зерцалова.
Священномученика иерея Николая
(Дунаев Николай Викторович, +27.11.1937)
Разговаривая с одной из сестер, я узнала, что сегодня, в день нашей беседы, празднование памяти священномученика Николая, который служил в Феодоровском монастыре в начале XX века. Расскажите, пожалуйста, о нем.
Священномученик протоиерей Николай Дунаев родился 30 ноября 1878 года во Владимирской губернии. Учился в Семинарии. С 1901 по 1923 год он окормлял монашествующих и паству нашего Феодоровского монастыря. Священномученик Николай был скромным, доброжелательным, открытым, простым человеком.
В 1930 году на протоиерея Николая было заведено следственное дело, ив 1931 году он отбывал ссылку на севере. Вернувшись, он не имел возможности служить, но остался жить в Феодоровской слободе. 27 ноября 1937 года, после очередного ареста, его расстреляли. Место захоронения батюшки пока не известно. Мы надеемся собрать более полный материал для жизнеописания священномученика Николая, в частности, думаем предпринять поездку на его родину - в село Зимянки Владимирской области. На Архиерейском Соборе 2000 года он причислен к лику святых. Священномученик Николай - наш Небесный покровитель в лице прославленных новомучеников.
