Память 10 ноября, в Соборах новомучеников и исповедников Российских, святых Ивановских, Самарских и Саратовских.
Родился в 1877 году в городе Митаве Курляндской губернии (ныне г. Елгава, Латвия) в семье сенатора Оттона (Антона) Людвиговича Медема, лютеранина по вероисповеданию, члена Государственного совета, занимавшего многие видные государственные посты, в частности губернатора Новгородского. Это был человек, о котором народ сохранил самые добрые воспоминания. Во время беспорядков в Новгородской губернии в 1905 году он без всякого сопровождения выезжал на места происшествий. Подъезжал в тарантасе к бунтующей толпе, смело входил в середину ее, раскланивался с народом, снимал фуражку и начинал говорить тихим голосом. Его вид и манера говорить производили ошеломляющее впечатление, сначала поднимался шум, но вскоре все затихали, и люди с интересом слушали губернатора. В 1870-х годах Оттон Людвигович купил имение в шесть тысяч десятин земли в Хвалынском уезде Саратовской губернии. Впоследствии его сын Александр продал из них две тысячи десятин крестьянам по самой низкой цене.
Александр окончил в Новгороде гимназию, а затем в 1897 году — юридический факультет Санкт-Петербургского университета, но юридическая служба его не привлекла. С юных лет он привязался к земле. Почти ни одна сельскохозяйственная работа не проходила без его участия, что способствовало приобретению многих практических знаний в области сельского хозяйства и развитию глубокой любви к родному краю и народу.
В 1901 году Александр женился на Марии Федоровне Чертковой. Впоследствии у них родилось четверо детей: сын Федор (1902 г.р.) и три дочери: София (1904 г.р.), Елена (1908 г.р.) и Александра (1911 г.р.). Рождению Елены предшествовала холера у беременной матери, что повлияло на еще не родившегося ребенка: девочка не говорила, не ходила, не владела своим телом.
С 1914 г. до мая 1916 г. Александр Оттонович - уполномоченный передового перевязочного отряда Всероссийского Земского Союза.
Был присоединен к Православной Церкви из лютеранского вероисповедания.
До 1918 г. управлял имением "Хутор Александрия" в Хвалынском уезде Саратовской губ. После конфискации имения арендовал несколько десятин земли, сколько было по силам обрабатывать самому. После того как советской властью все частные землевладения были конфискованы, он стал арендовать несколько десятин земли, сколько было по силам самому обработать. Жили небогато; средств, полученных чаще всего в долг, его семье иногда хватало лишь на то, чтобы закупить семян и провести самые необходимые сельскохозяйственные работы. В иные времена не было лошади, а участок находился за тридцать километров от города, и до него приходилось добираться или пешком, или с попутными подводами.
Когда началась гражданская война, Александр Оттонович и два его брата договорились, что будучи русскими, не поднимут руку на своих и не будут принимать участия в гражданской войне.
Летом 1918 г. сына Федю отправили в с.Вязовый Гай - переждать пальбу наступавших красных. Во время крушения поезда у Феди произошел перелом бедра, он попал в госпиталь в Омске, потом - в Харбин, а после окончания гимназии в Харбине Федя переехал в Париж, а потом к дяде М.Ф.Черткову в Германию, в Баварию. Больше семья Федю не видела.
В том же году произошел "погром" на хуторе враждебно настроенных парней, поддавшихся революционной агитации. Они ворвалась на хутор, угрожая расправой над Александром Оттоновичем и его семьей. У него сделался сердечный приступ. После случившегося семья переехала в Хвалынск.
В том же году большевики арестовали Александра и приговорили к расстрелу, но накануне исполнения приговора отпустили домой попрощаться с родными. Он уже собирался вернуться наутро в тюрьму, но утром большевики были выбиты из города белыми, и приговор сам собой отменился.
Летом 1919 года он снова был арестован и заключен в тюрьму в городе Саратове. Вернувшись из тюрьмы в декабре того же года, он говорил, что нигде так хорошо не молился, как в тюрьме, где в дверь по ночам стучится смерть, а чья очередь — неизвестно.
С весны 1920 г. занимался сельским хозяйством на арендованном участке земли. Был духовным сыном иеромонаха Нифонта (Выблова).
Был вновь арестован в марте 1921 г., но вскоре был освобожден.
Был вновь арестован 23 августа 1923 г. и заключен в Саратовский исправдом. Проходил по групповому делу "дело епископа Петра (Соколова). Саратов, 1923 г." Следователь спросил его на допросе, как бы он организовал животноводческое хозяйство. Александр Оттонович рассказал, входя во все подробности. Следователь с интересом выслушал его и в заключение воскликнул: «Эх, люблю таких людей! Только, конечно, никакого хозяйства мы вам вести не дадим!» В конце октября 1923 года Александр был освобожден и вернулся к родным.
23 ноября 1925 г. скончалась от туберкулеза Мария Федоровна, жена Александра Оттоновича. Через полгода после ее смерти скончалась дочь Елена, с детства тяжело и безнадежно болевшая.
4 января 1929 года Александр Оттонович был вновь арестован по обвинению в "к/р агитация среди крестьян" и заключен в тюрьму в городе Саратове. В предъявленном обвинении виновным себя не признал. 17 мая 1929 года последовал приговор: из-под стражи освободить, лишив права проживания в 6 городах СССР и означенных губ., НСВ, СКК, с прикреплением на 3 года к определенному месту жительства.
Он с дочерьми поселился в городе Сызрани, близком к родным местам. Одна из дочерей устроилась на работу в Краевое врачебное управление.
Осенью 1930 года снова был арестован по обвинению в "участии в к/р церковно-монархической организации "Истинные" в Сызрани" и заключен в Сызранский ДомЗак. Вместе с иеромонахом Нифонтом (Выбловым) был привлечен по делу епископа Августина (Беляева) ("дело группы духовенства и мирян Самарской о., Сызранского у., 1931г.").
Следователь спросил его на допросе, каких он придерживается политических убеждений и каково его отношение к советской власти. Александр Оттонович ответил: «Определенных политических убеждений я не имею, поскольку я не занимался политикой. К существующему строю мое отношение лояльное. С программой коммунистической партии и советской власти я не согласен».
На допросах Александр Оттонович держался с большой выдержкой и достоинством, хотя в это время тяжело страдал от туберкулеза легких, которым болел уже в течение нескольких лет. Следователь утверждал, что арестованный обязан отвечать на все вопросы, но окончивший юридический факультет Александр Оттонович придерживался иной точки зрения и на вопросы следователя отвечал следующим образом: «Знакомых в городе Сызрани, которых я посещаю или которые посещают меня, нет. "Шапочных" знакомых, то есть лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, немного; также имеются в городе Сызрани такие лица, с которыми на улице при встречах раскланиваюсь, но их фамилии часто не знаю. Назвать тех лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, затрудняюсь, поскольку я их очень мало знаю и выставлять их в качестве своих хороших знакомых не желаю».
— Так есть ли у вас люди, которых вы знаете в городе Сызрани? — спросил следователь.
— Люди, которых я знаю в городе Сызрани, имеются. Назвать я их не могу, потому что я их не вспомню.
— Отказываетесь ли вы, гражданин Медем, назвать людей, которых вы знаете, или нет?
— Отказываюсь, потому что не могу вспомнить.
— Из вашего ответа, гражданин Медем, следует, что, с одной стороны, люди, которых вы знаете, имеются, с другой — вы их не знаете.
— Фактически так и есть.
Такой ответ поставил следователя в тупик, и, желая оказать нажим на арестованного, он продиктовал ему текст предупреждения: «Ниже подписываюсь в том, что мне со стороны ведущего дело было 28 декабря 1930 года объявлено о том, что я своим отказом назвать людей, которых я знаю в городе Сызрани, препятствую выяснению всех обстоятельств дела и, таким образом, снимаю ответственность с Сызранского отдела ОГПУ в соблюдении соответствующих процессуальных норм в части срока содержания под стражей».
Подписавшись под предупреждением, Александр Оттонович написал к нему дополнение: «Из лиц, которых я знаю по имени, отчеству и фамилии, я некоторых в данное время помню, но назвать и этих отказываюсь по той причине, что выдвигать людей, которых я случайно вспомнил, этим самым совершая по отношению к ним несправедливость, — не нахожу возможным».
Дело до предъявления обвинения так и не дошло. В начале 1931 года у Александра Оттоновича обострился туберкулезный процесс в легких, что было связано с тяжелыми условиями тюремного заключения, и 22 февраля он был переведен в больничный корпус Сызранской тюрьмы.
Дочери, узнав о тяжелом состоянии здоровья отца, стали добиваться свидания. Им разрешили, сказав, чтобы они пришли завтра. Но когда они пришли на следующий день, им ответили, что их отца еще вчера схоронили, а где — отказались назвать.
Александр Оттонович скончался 1 апреля 1931 года от отека легких в тюремной больнице в первой половине дня. Отпевали его заочно в соборе города Сызрани.
Его дочь София Александровна была расстреляна в 1938 году.
10 июня 1999 года Александр Медем был реабилитирован зам. прокурора Саратовской области (по 1929 году репрессий).
В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви Александр Оттонович Медем был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
